Предавая любовь
Шрифт:
— Только для мальчиков? — неловко пошутила я, — вроде бы не туалет.
Маэстро рассмеялся и поцеловал меня в кончик носа:
— Все будет хорошо.
Больше я из своего сна ничего не запомнила. Но зато когда проснулась, сразу ощутила аромат жарящегося бекона, чуть подтаявшего сыра и чего-то восхитительно-коричного.
— М-м-м, а где корица? — вчера я уснула в белье, и сегодня вышла на кухню, завернувшись в одеяло.
—
— Ты какой-то странный. Я домогалась тебя ночью?
Он немного смутился и покачал головой.
— Бро-ок, не томи. Я же такого навыдумываю!
— Я думал, что задавил тебя, — признался Ламертан. — Проснулся, а ты подо мной. Ничего пошлого, просто вот так вот неудачно перекатились.
Я рассмеялась и поняла, откуда мне снились такие сны. Видимо, полночи я пыталась выбраться из-под Брока, а потом смирилась.
— Мне Алеззи снился, — вдруг сказал Ламертан. — Так странно. Я уже четыре года не вижу снов. А тут все помню, как будто наяву.
— А что снилось?
— Попросил беречь тебя, — ответил Брок и поставил передо мной тарелку с омлетом и беконом. — Будто я и так этого не делаю.
— Вероятно, это игры подсознания, — важно произнесла я. — Ты же спас меня вчера. Мне тоже снился наш маэстро, я его догоняла-догоняла, а потом он чмокнул меня в нос и сказал, что все будет хорошо.
Смартфон пискнул.
— Что это?
— Звук входящего сообщения, — хихикнула я. — На сайте эта мелодия называется «мышкин крик».
— Больше похоже, что твою мышку кто-то раздавил, и это звук того, как воздух покидает мертвое тело.
Пофыркивая от смеха и непривычной болтливости Ламертана я достала смартфон и открыла сообщение. От Вика.
«Алеззи убит оборотнем. Жду в главном управлении Особого Отдела».
Сил произнести это вслух не было. Я просто повернула смартфон экраном к Броку. Ответом мне стала тяжелая, злая тишина.
— Твари. До политика не добраться — убили творца, — произнес Ламертан. — Ешь и выезжаем.
— Я перехотела.
— Ешь. Твой организм вспомнит о еде в самый неподходящий момент.
Вкуса не почувствовала. Просто заглотила все положенное на тарелку, выпила залпом кофе и поднялась.
— У меня есть твоя старая сценическая одежда. Вик привез.
— Зачем?
— Я ее, по распоряжению Вика, молодым моделям одалживаю. Из перспективных. Якобы оберег на удачу.
— А почему ты?
— Потому
В этот раз Брок пошел на откровенное превышение скорости, но я была только «за». Мне так хотелось, чтобы эта смс оказалась дурновкусной шуткой. Да, Вик не играет с такими вещами, но пусть он потеряет телефон, и какая-нибудь дура-завистница окажется виновной. Видит бог, я куплю ей туфли от Ойлэ Диттора.
Мне никогда не приходилось бывать в Особом Отделе. Экзальтированные личности, фанатеющие от боевиков и шпионских саг, называли это место Конторой. И да, пусть кто угодно говорит, что нельзя произнести какое-либо слово с большой буквы — у этих получалось. С придыханием, трепетом и выразительным закатыванием глаз. Или, что еще хуже, с заговорщицкими ухмылками псевдопричастных людей.
Нет, не то чтобы я не люблю оную контору. Просто слишком часто они не вмешиваются, когда надо, и влезают — когда не надо. И к нам со Стереком опоздали. Ходят упорные слухи, что в конторщики идут пострадавшие от оборотней. Мол, именно оттого они так хорошо тренированы — личные обиды на подвиги толкают.
— Алиса Ферран-Толминсон, творческий псевдоним — Тильса, — коротко отчиталась я на проходной.
— Брок Ламертан, капитан в отставке, личный номер 3322, — сухо произнес Брок.
— Ваш временный пропуск, — за пуленепробиваемым стеклом сидела очаровательная блондиночка. — Вас ожидают на седьмом этаже, в семьсот тринадцатом кабинете.
Пока мы добирались до указанного кабинета, не встретили ни единой живой души.
— Здесь вообще есть люди?
— Повсюду камеры, — пожал могучими плечами Ламертан. — Конторе не нужны «просиживальщики задниц». Аналитики беспрестанно работают, если нет дел касающихся непосредственно Особого Отдела, то берутся за полицейских. Или за социальную аналитику. Через час обед, тогда в коридорах будет не протолкнуться.
— Ты здесь служил? — тихо спросила я.
— Недолго. После… после их гибели я стал нестабилен, — Ламертан не смотрел на меня, — психологи со мной были не согласны. Но я себе доверять не мог. Ушел. Встретил Вика, мы учились вместе с ним. Он нанял меня водителем и охранником.
После этого короткого экскурса в собственное прошлое Брок замолчал. И даже когда мы вошли в семьсот тринадцатый кабинет, все равно продолжил молчать. А ведь с нами поздоровались. Точнее, с ним. Но Ламертан встал у дверей, сложил руки на груди и остался глух к предложению «быть нормальным человеком и сесть за стол».
А я вдруг подумала о том, что у него есть какая-то тайна. Что-то большее, чем «я перестал доверять себе». Может, он перестал доверять им?
— Вик, я надеюсь, ты пошутил? — наконец мы все расселись, и я смогла обратиться к своему агенту. Хотя по красным, опухшим глазам Лайры прекрасно поняла: не шутил.