Предчувствие
Шрифт:
Мотор взревел, байк сорвался с места, унося свободных людей прочь от их судьбы, навстречу новой жизни. Вечной, проклятой, но… Счастливой. Как она думала на тот момент, как оба они думали.
Потому, когда её будят перед посадкой в новой стране, она, едва разлепив глаза, искренне довольно улыбается. «Всё хорошо» – мысленно твердит себе Мия: «Теперь всё будет хорошо». Уже на улице они пересаживаются в тёмный автомобиль представительского класса, и она облегченно выдыхает, находит ладонью чужую руку и крепко сжимает пальцы, которые тут же пожимают в ответ.
Мия прислоняется к плечу Алекса и смотрит в тонированное окно,
Мия передёргивает плечами, но ступает вперёд. Навстречу им из-за массивной двери появляется человек в коричневом кашемировом пальто.
– Господин Ким, госпожа Абилева. – Он легко приветственно кивает, и Мия вопросительно вскидывает бровь. – Проходите. Хозяйка скоро к вам присоединится.
Внутри этот «замок» кажется не менее устрашающим, чем снаружи: приглушённый свет, исходящий из светильников в виде канделябров, тяжёлые гардины то ли бордового, то ли пурпурного цвета, вымощенные под камень полы, картины с утопическими пейзажами в грубых оправах – всё говорит о том, что владельцы особняка люди консервативных пристрастий, которые не особо жалуют гостей и мир в целом, предпочитая отстранённую от человеческой суеты жизнь. Мия пытается сдержаться, но едва их с Алексом оставляют наедине в огромной комнате, судя по всем признакам – гостиной, она не выдерживает.
– Лекс, а чей это…?
– Марго. Родовое поместье.
– Абилева? – Второй по важности интерес.
– Ты предпочла бы «Савицкую»?
Мия замирает, задумывается и затем отрицательно качает головой. Алекс прав: использовать настоящую фамилию, как минимум, глупо. Теперь понятно о чём они с Марго говорили в клубе – речь шла о новых документах, но остаётся ещё кое-что.
– А имя?
– То же. – Алекс хмурится и поджимает губы. – Я подумал, что тебе так будет привычнее, но если ты хочешь…
– Нет-нет, всё нормально, – спешит заверить его Мия. – Прости.
– За что?
– Я должна была спросить.
Новоиспечённая «госпожа Абилева» улыбается, повторяя вновь, что всё в порядке, и утыкается лбом в плечо друга. Вдох-выдох. Так хорошо, тепло, спокойно, даже обстановка больше не напрягает.
– Спасибо, Лекс. – Шёпот на грани слышимости.
В ответ её легко обнимают за плечи, тянут ближе и утыкаются губами в макушку. Мгновение и хриплый голос, с едва различимой улыбкой, выдыхает:
– А ты красивая…
– Правда?
Мия тут же вскидывает голову, задевая чужой подбородок и едва ли не впечатывается губами в те, что напротив. Но никакого смущения, ни страсти нет, лишь уют и умиротворение. Метка не жжёт, боль не наполняет тело, отчаяние от невозможности коснуться своей родственной души не затапливает с головой.
«Значит вот, как бывает, когда тебя приняли» – запоздалое осознание и снова это ощущение безграничного покоя. Алекс одними губами, без слов отвечает: «Да». Наверное, ещё рано, но так хочется отблагодарить его за всё, что тело реагирует раньше, чем Мия успевает осознать свой поступок. Она осторожно поддаётся немного вверх, желая впервые коснуться настоящим поцелуем своего предназначенного, почувствовать его целиком, а не посредством неловкого дружеского чмока, как это случилось ранее в прежнем теле, и до этих сжатых губ всего пара миллиметров, но громкий цокот каблуков прерывает идиллию.
– Извините, что не поехала вместе с вами, были дела. – Женщина проходит мимо, словно не замечая какое важное действие прервала. Она становится у стола с напитками и наливает себе скотча в стакан, только после этого оборачиваясь к ним. – Как тебе дом, милочка?
– Большой, – бурчит Мия, недовольная тем, что приходится отстраниться. – Почему я тут?
– Поживёшь у Марго. – Поясняет Алекс. – Пока не привыкнешь к телу. Тут много места и есть отличный зал для тренировок, а мне надо уладить дела с семьёй и квартирой, потом я заберу тебя. – Он делает паузу, словно пытаясь скрыть страх или неуверенность. – Если ты, конечно, захочешь… Жить… Со мной…
Мия только и может, что фыркнуть. Она мягко толкает Алекса в бок локтём, мол: «Ты чего, что за глупости? Конечно хочу», и её понимают без слов. Марго молча за всем наблюдает, отпивая из бокала, а затем решает напомнить:
– Думаю, Александр тебе уже сказал, что твоё новое имя – Мия Абилева, теперь тебе двадцать два, как и новому телу, семьи нет, работы тоже. Что будешь делать дальше и чем займёшься – тебе решать. Твоя жизнь отныне с чистого листа.
– Спасибо, Марго.
– Не за что, милочка. – Марго усмехается и одним глотком допивает скотч. – Демежан покажет тебе потом всё, а у меня есть дела. Алекс?
Тот выпутывается из Мииных рук и, не давая ей возмутиться, слегка наклоняется, мягко касаясь целомудренным поцелуем лба, пресекая все расспросы одной фразой:
– Надо кое-что уладить, я скоро вернусь, а ты отдыхай.
Нежное прикосновение пальцев к щеке, соскользнувших вниз на шею, вызывает дрожь во всём теле, и Мия отвлекается на это странное, ощущаемое совершенно по-новому, чувство, и упускает момент. В комнате не остаётся никого, кроме неё и этого покалывания в районе груди, от которого одновременно сладко и, почему-то, страшно.
Ненавязчивое покашливание со стороны отвлекает её от анализа собственных реакций. Тот же самый мужчина, что встретил их ранее, уже рядом, подаёт облачённую в перчатку ладонь, но Мия рискует и встаёт самостоятельно. Первые пару секунд в глазах темнеет, а затем снова проясняется, и можно более пристально разглядеть этого… Демежана, вроде бы. Тот не мешает, послушно ждёт, когда гостья удовлетворит любопытство.
– Пройдёмте, госпожа Абилева, сюда. – Он манит куда-то в сторону.
Демежан Мие не нравится, вот совсем. Он больше похож на воротилу, чем на дворецкого: высокий, мускулистый, с грубыми чертами ничего не выражающего лица и совсем узкими глазами – невозможно понять ни единой эмоции. Мия кривится, но идёт следом. Сначала ей демонстрируют личную комнату, потом кухню и тренажёрный зал. К удивлению, большинство комнат в особняке закрыты на ключ, который со слов смотрителя дома, самого Демежана, есть только у хозяйки. Однако одна дверь, прямо напротив зала, всё же приоткрыта, и Мия заглядывает туда совсем бездумно.