Предел бесконечности (сборник)
Шрифт:
«Скоро, — подумал Филипп, но не испытал прежней радости. — Девчонка твердила, что им будет больно… Может быть тут и кроется ошибка, но в новых — нет! — он оглянулся на стену, за которой пряталась его единоличная тайна. — Отрицательный результат, лучший результат!» 6:28. Дежурный уже положил диски с записями истекших суток в ячейку курьерской системы. Филипп достал их из приемника, уселся за стол и лениво запустил программу анализа данных. Никаких грандиозных событий вчера не произошло. Запущена в эксплуатацию опытная партия клерков, партии № 04 и № 06 успешно
— А это еще что? — Филипп спешно остановил прокрутку и вручную вернул страницу.
Система контроля перемещений персонала зафиксировала использование магнитной карты в замке главного внешнего выхода. Строчка была особо выделена, как наиболее важная в списке. Доктор Жулавский взглянул на номер карты и посерел.
— Стервец!
Рука зависла над коммутатором, покачалась в воздухе и вернулась на стол. Филипп недобро усмехнулся.
Когда Глеб засыпал, Орион сидел за компьютером и сосредоточенно работал. Через час картина не изменилась.
— Эй, братишка, проблемы?
Орион встрепенулся.
— И да, и нет, — он устало поднялся.
— Тогда начни с «нет».
Перед Глебом на стул опустились две пластиковые карточки. Он бросил взгляд на документы и застыл.
— Официальный пропуск в бюрократическое общество. Твой и для Тамары, — сказал Орион. — Сделано чисто, не беспокойся. Доступ в инфосеть у меня вполне законный, остальное — ерунда.
— А имя откуда ты взял? — Глеб поднес к глазам стандартную карту с впаянными кодами и всего тремя словами, начертанными по-человечески: «Глеб Борисович Потемкин».
— Из твоего рассказа о Борисе Сергеевиче. Ведь он вполне тебе отец, — неуверенно улыбнулся Орион. — Я нашел его в базах данных и вписал тебя и Тамару. Я правильно поступил?
Вместо ответа, Глеб вскочил и крепко обнял друга.
На второй карточке чернели буквы «Тамара Борисовна Потемкина».
У Ориона стало легко на душе. Не то чтобы он сомневался в своем решении. Искренняя радость Глеба была для него дороже всяких похвал.
— Эти ты спрячь, — посоветовал Орион. — А здесь нужна вот такая… — он приколол на рубашку товарища бадж с тем же именем, но уже с приставкой «доктор». — У нас недавно произошло неприятное происшествие, погибли два человека. Пусть считают, что ты прибыл на замену. Держись подле меня и пока помалкивай.
— Понял! А что у тебя не получилось?
— Я забыл вовремя уничтожить запись об открытии центрального входа. В шесть утра она была скопирована на диск и теперь лежит на столе Филиппа. А в его компьютер я попасть не могу.
— Почему же? Ты только что вскрыл государственную базу личных кодов!
— Компьютер Филиппа не подключен в сеть, — поморщился Орион.
Завтрак в столовой для сотрудников поначалу показался Глебу плохой затеей. Но случайные взгляды на его персоне не останавливались, и парень понял, почему Орион так уверенно утверждал, что появление нового человека никто не заметит. Люди здесь не интересовались окружающей остановкой. В одиночку, или небольшими — два-три человека — группами, они сидели за столиками, и лишь изредка переговаривались. Тамара уплетала фруктовый салат за обе щеки, поглядывала на Глеба и хихикала.
— Тут так странно, правда? — проглотив очередную ложку, сказала она. — И очень смешно. Мы невидимки! Я целый день играла в невидимку!
— Смешно, да не смешно, — Глеб еще раз окинул взглядом столовую. — Легко быть невидимкой, если вокруг сидят слепцы.
Орион задумчиво теребил палец, на котором еще виднелся след «единственного способа убеждения».
— Почему он меня до сих пор не вызвал? — пробормотал он.
— Не заметил, надеюсь, — подсказал Глеб.
— Ты не знаешь Филиппа, — Орион вздохнул. — Каждое утро он скрупулезно просматривает диски.
— Он так рано встает?
— Нет. Поздно ложится. Обычно он засиживается в кабинете до утра, а потом до обеда отсыпается.
— Филипп плохо думает, — вставила Тамара и потянулась за соком.
И Глеб, и Орион уловили в привычном для речи девочки слове совершенно непривычный смысл.
— Тома, ты сказала «плохо»? — переспросил Орион.
— Ну не плохо, а плохо! — она поочередно посмотрела на мужчин. — Его голова работает неправильно… Не понимаете?
— Напротив, сестричка, — улыбнулся Глеб. — Ты четко излагаешь свои мысли.
— А я стала по-взрослому думать. Это трудно, но я хочу быть как ты. Чтобы земля разрешила мне стать взрослой. И я буду думать… Глеб, ты меня научишь правильно… размышлять?
— Обязательно!
Несколько сотрудников завернули в столовую и направились к раздаточной стойке, один остался в дверях, внимательно высматривая кого-то в зале. Глеб, не поднимая головы, следил за вошедшим.
— Это не Филипп Жулавский, случайно? — тихо спросил он.
Орион напрягся, почувствовав, как холодный взгляд буравит его затылок.
— Увы. Случайно — он.
Филипп увидал индивида и двинулся к нему. Ярость красными пятнами сверкала на белых щеках.
— Орион! — доктор Жулавский навис над помощником. — Живо в мой кабинет!
Молодой человек медленно поднялся. Дрогнула мышца на шее Глеба. Тамара осторожно отставила пустой стакан.
— А это кто? — Филипп впился взглядом в новое лицо. — Та-ак. Ты у кого работаешь?
— Я ввожу доктора Потемкина в курс дела по просьбе Стаса, — встрял Орион. — Он прибыл сегодня в 7:00 и будет выполнять работу в блоке № 6 вместо трагически погибшего доктора Зайцева.
Привычный чеканный темп ответа свое дело сделал: подозрительность частично съехала с физиономии Филиппа. Он покачался на каблуках, но упрямство не позволило изменить тональность разговора.
— Я тебя не спрашивал! Оба идите за мной!
Деваться было некуда. Тамара, хотя к ней распоряжение не относилось, быстро нагнала Глеба и уверенно зашагала рядом с ним.
В кабинете Филипп грозно водрузился за свой стол.
— Что ты делал ночью в «мертвой зоне»? — прогремел вопрос. — И почему Стас не поставил меня в известность о новом сотруднике?