Предел прочности
Шрифт:
Джулари: «Привет еще раз. Ты уже наверное слышал последние новости… ну, если ты больше не захочешь со мной общаться и работать, то я пойму, правда. Сейчас я сама с собой не хочу существовать…»
Твою мать, как же все это сложно. Мне так не хочется принимать реальность, осознавать, что я стою в центре дерьма вот уже который раз. Так много амбиций и так мало результата, что становится тошно от своей медлительности, от своей тупости…
Нэро: «Мы вновь возвращаемся к тому же разговору. Джулари, ты большая молодец и я горжусь
Джулари: «Лежу в кровати и пытаюсь делать вид, что все хорошо.»
Нэро: «А я только из спортзала»
И следом мне прилетает фотография его голого пресса и серых спортивных штанов, которые обтягивают те области тела, которые могут стать оружием массового поражения. Я приблизила его изображение и залипла на пресс, косые мышцы которого вели прямо в пояс штанов.
Мне понравилось увиденное — у него было хорошее, подтянутое тело, которое он регулярно подпитывал тренировками. Здесь не было идеально очерченных шести кубиков пресса или стальных мышц на руках, что особенно мне понравилось, потому что перекаченные мужчины — не мой формат.
Приятное чувство потягивания и жара вернулось в мое тело и я неосознанно скрестила ноги и поджала пальцы на ногах, чтобы унять очевидное жжение. Я решила тоже отослать ему фото, но, откинув одеяло, поняла, что своим телом сейчас могу только распугать людей. Все же мое возбужденное сознание хотело немного поиграться, поэтому я решила, что агента ФБР явно не напугают синяки и ссадины.
Я немного приподняла футболку, оголяя живот и часть груди. Позу для ног было найти куда сложнее, поэтому кадров получилось около пятидесяти. Наконец, отправив ему самую удачную попытку, я вернула одеяло на место и стала ждать.
Нэро: «Ты использовала запретный прием, Джулари. Теперь я хочу убить каждого, кто оставил синяк на твоем теле, а еще мечтаю оказаться рядом с тобой прямо, черт возьми, сейчас.»
Нэро: «Я хочу прикоснуться к твоим бедрам и пройтись языком по каждой ссадине, чтобы вместо боли ты чувствовала возбуждение. Я уверен, что твоя шелковая, нежная кожа покроется мурашками от прикосновений моих мозолистых пальцев.»
Джулари: «Черт, теперь я тоже хочу тебя. Рядом с собой. Чтобы ты сделал дальше?»
Обжигающая волна желания окатила мое тело с ног до головы, заставляя сбросить с себя одеяло. Темное и дикое возбуждение пронзило меня насквозь и я сама не заметила, как рука скользнула под тугую резинку трусиков, прикасаясь к своей разгоряченной плоти. Мои пальцы мгновенно стали влажными и я провела ими по чувствительному центру, не сдерживая стон.
Нэро: «Ты действительно хочешь услышать как я сожму твою шею одной рукой и опущусь ниже, чтобы попробовать тебя на вкус? Как буду покусывать и облизывать твой клитор, пока не услышу стоны?»
Я прикусила губу, чтобы сдерживать звуки удовольствия от этой картины,
Нэро: «Или ты хочешь знать, что прямо сейчас я стою под душем и представляю тебя, сидящей передо мной на коленях и жадно вбирающей мой член в рот? Я бы хотел обмотать твои длинные волосы на свой кулак и вдалбливать тебя в стену, пока ты не кончишь прямо на мне.»
Я раздвинула ноги еще шире и прикрыла глаза от удовольствия, которое раскатывалось по моему телу. Мне пришлось изменить свою позу и закусить угол подушки, чтобы скрыть стоны удовольствия, которые вырывались из меня во время оргазма. Это было так ярко и настолько интимно, что мои щеки залил румянец и я рада, что мне не пришлось подталкивать его для продолжения переписки.
Нэро: «Сладких снов, мое украшение».
Я не ответила на это, потому что уснула с телефоном в руке.
Глава 18
Координаты неизвестны, штат Калифорния
— Что у нас находится на западе? — нервный шепот раздавался среди ночи около одного из многочисленных деревьев.
— Промышленные склады, но вроде бы они не доходят до леса, — Даниель отвечал Мэтту также тихо, стараясь открывать рот как можно меньше, — мы явно собираемся что-то подрывать — яма начинает уходить вправо и каждый раз нам говорят расширять ее.
Они копали, по ощущениям, уже полжизни — каждый день они сверлили, рубили, отбрасывали землю руками, лопатами, да всем, что было под рукой. Слишком сильно давило отсутствие часов и потеря в пространстве. В лесу было невозможно ориентироваться во времени суток — кажется, что солнце всегда стоит в одной точке, а потом резко наступает темнота. Кормят тоже по-разному, но этот момент всегда наступает в самое сильное головокружение от голода — они как будто чувствуют когда пора предотвращать обмороки из-за истощения и недостатка энергии.
В яму, которую они роят, спокойно пролазят три человека, причем не самых маленьких — им приходится залезать в нее, чтобы прорывать землю, уходящую в сторону. Безумно неудобно делать это под углом, но Мэтт и Дани уже смирились со своей участью — они помогают мафии и выбора у них нет.
Они находятся под постоянным наблюдением — бежать, нападать, пытаться украсть телефон просто невозможно и глупо. Они делают то, что от них требуется, а еще питают надежду на то, что агенты их найдут — желательно раньше, чем задумка мафии будет исполнена.
— Давай думать так, как учила Кларк.
— Это как?
— Головой, придурок, — сказал Мэтт, немного сдвигаясь вбок, чтобы освободить клочок земли между ним и Дани, — смотри, судя по всему, мы находимся не в самой гуще леса, а где-то на окраине. Они приезжают сюда на машинах, плюс тачка этого бородатого стоит так, чтобы закрыть нам обзор.
Большой автомобиль Стефано действительно стоял всегда на одной точке с открытым багажником — за вместительным кузовом было сложно разглядеть то, что находится дальше.