Предел возможного
Шрифт:
У отца всё было именно так, как он говорил. Моя младшая сводная сестра родилась, когда ему было 45 лет. До его кончины она получила хорошее образование, устроилась на перспективную работу, вышла замуж за настоящего итальянского миллионера и родила дочь итальянку.
Получив от отца важные жизненные наставления, я отправился в город Павлоград, который, как известно, находится на Украине, примерно в 50-ти километрах от Днепропетровска. В доме родителей Александра мы провели ревизию реквизита для отдыха. В него мой товарищ включил 100-кратный морской бинокль – необходимый для изучения материала на пляже с балкона номера отеля. Кроме того, магнитофон с набором танцевальной музыки, 3 колоды игральных карт, одежду в стиле американских рейнджеров, воздушный змей – нужен для создания романтического образа отдыхающего и подачи сигналов о начале (окончания) «охоты», перочинный нож со штопором и пластиковые стаканы. Я привез с собой гитару и только что написанные стихи о любви и море в качестве
В Павлограде к нам присоединился Евгений Живоног – симпатичный парень, любимец женщин и основная ударная сила по вопросу их обольщения. Он учился вместе с нами в институте, но заканчивал годом позже по другой специальности. Не смотря на это, Женя всегда тасовался в нашей компании. Евгений гостил в Павлограде у родителей и готовился к отъезду в санаторий вместе с нами.
Предвкушая приятный отдых, мы решили отметить отъезд в ресторане. За столом нас обслуживала симпатичная официантка с приятными женскими формами, говорившая по-русски с характерным южным выговором, делая ударение на букву ГГГГ. Она как-то сразу прониклась к «столичным» студентам уважением и заверила, что будет подавать только настоящий коньяк. А «Левандос» – смесь дешевого винного спирта и кофе прибережет для местных алкашей. С этого дня термин «Левандос» прочно вошел в наш лексикон и стал обозначать все не настоящее, не натуральное и поддельное. Выпив, как следует за отъезд, в процессе неформального общения с официанткой и её напарницей, которая обслуживала соседние столики, мы как-то расслабились и расчувствовались. Нам стало жаль заморенных тяжелой работой официанток. От широты души и чистого сердца Александр пригласил их посетить санаторий Пегас в ближайшие выходные дни. Скорее всего, это предложение было сделано из вежливости, в знак благодарности за неподдельный коньяк «Наполеон», без особой надежды на скорую встречу. Однако девушкам наши слова и щедрые чаевые очень понравились, они обещали внимательно изучить заманчивое предложение. Одна из них даже посетовала, что недавно выгнала мужа и теперь не с кем оставить ребенка. Но другая, бездетная и незамужняя официантка, вызвалась пристроить пацана на несколько дней к своей бабушке в деревню.
Утром, слегка опохмелившись шампанским, мы втроем отправились на железнодорожный вокзал. Александр заявил, что не помнит, чем вчера закончился вечер. Пришлось ему подробно рассказывать о том, что все прошло весьма культурно, то есть без «базара» и драки.
На вокзале нам предстояло прокомпостировать билеты, поставив в них номера мест в купейном вагоне. В билетную кассу стояла жуткая очередь, хотя билетов, как водилось в то время, не было. Растолкав локтями толпу, мы протиснулись к окошку, положив в билеты немного денег. Проявив все свое обаяние, Евгений прокомпостировал билеты, зафиксировав в них три купейных места в проходящем поезде Ленинград-Севастополь, который уже показался с северной стороны вокзала.
За три минуты стоянки поезда мы едва успели найти нужный вагон и загрузить в тамбур чемоданы. Когда поезд, сократив время стоянки, досрочно тронулся, нагоняя опоздание, выяснилось, что свободных мест нет. На предъявленные проводнице проездные документы и проставленные в них цифры посадочных купейных мест, она слабо реагировала и предложила подождать до следующей станции – когда места освободятся.
Взбодренные шампанским, упавшим на старые дожди, мы стали активно качать права, и требовать начальника поезда. В ответ проводница грозилась вызвать милицию и сдать нас в вытрезвитель. Ситуация накалялась. Внезапно пришедший начальник поезда развел руками, но разрешил положить вещи в купе, согласно купленным билетам, а Евгения увел в другой вагон на свободное место. Стало ясно, что наши места продали подсадным безбилетным пассажирам, которые выходят на следующей станции.
В порыве борьбы за свои законные права с железнодорожными жуликами я распахнул дверь купе. Передо мной открылась ужасная картина: забившись в угол, у окна сидели две бледные и симпатичные, но очень печальные девушки из Ленинграда. А напротив, как коршуны над жертвой, над ними нависали два дурно пахнувших мужика непонятной национальности. Увидев меня, блондинка сообщила молящим взглядом о лютой ненависти к назойливым попутчикам и огромном желании поскорее с ними расстаться. Не помню точно, что я им сказал, но был я очень убедителен. Чеканные фразы слетали с моих уст как автоматные очереди. Воодушевленный близостью симпатичных девушек и подогретый пафосом необходимости их спасения, я был готов к любому повороту событий. Без лишних сантиментов я предложил мужикам быстро «продернуть в натуре», а также мимикой лица и позой тела дал понять, что намереваюсь драться до полной победы.
После моих ярких и пафосных речей безбилетники решили выйти покурить в тамбур с вещами, и, вскоре сошли на следующей остановке. Спасенные ленинградки стали активно благодарить и как-то неожиданно между нами возникла взаимная симпатия. На первой же остановке поезда было куплено вино и закуска для укрепления организма и празднования маленькой победы.
При более детальном рассмотрении, оказалось, что Вика, так звали одну из наших попутчиц, обаятельная девушка, ну а другая была не совсем в моем вкусе, но тоже не «крокодил». Чтобы искусственно не создавать любовных треугольников и многоугольников, бросив монетку, мы быстро договорились о разделе сфер ухаживания. Евгений был вне игры, поскольку ехал в другом купе.
Вика была девушка образованная и обеспеченная. У неё была квартира в Ленинграде, в которой она жила вместе с сыном и бывшем мужем – летчиком гражданской авиации, который, по её словам, всё время где-то летал и совсем не занимался воспитанием сына. Еще у неё была квартира в Москве, которую она сдавала, поэтому часто бывала в столице, приезжая забирать плату за аренду жилья. Она работала в серьезной питерской организации, функционирующей в области телефонной связи, и занимала в ней ответственный пост юриста. Было ей на вид лет 25–27 не более. Её северная, холодноватая, сдержанная красота, светлые неокрашенные волосы и голубые глаза придавали облику милую сентиментальность. Средний рост и пропорциональная фигура молодой женщины были не идеальны для топ-модели, но весьма привлекательны для преуспевающей леди. По жребию она не досталась Александру, но он не был в обиде и стал ухаживать за ее подругой.
С товарищем Штилем у нас были разные вкусы и, возможно, разное представление о красоте, дизайне и стиле. Я твердо знал, что стиль – это отличающаяся общность. А в процессе дизайна функциональному предмету придается эстетически привлекательная форма. Поэтому мне нравились функциональные формы женщин. Я считал, что красота и функциональность должны находиться в гармонии.
Не красивые самолеты не летают потому, что они не функциональны. Если назначением женщины является продолжение рода, то все, что способствует в ней рождению ребенка, безусловно, красиво. Крутые бедра предназначены для более легкого рождения детей, а длинные ноги, чтобы убегать от мамонтов. Пышные волосы, чтобы укутывать ребенка в стужу, а высокая грудь нужна для синтеза молока для ребенка. Ну а широко расставленные глаза, чтобы видеть врагов, подкрадывающихся сзади. Сам Александр был стильным парнем. Его стилем был аккуратизм, но любил он все, что шевелится. Тогда как я, напротив, любил функциональность и творческий хаос.
Дорога до Севастополя прошла в приятных беседах «за жизнь, за гвозди», как любил выражаться мой товарищ Штиль, с обаятельными попутчицами. Они ехали отдохнуть в Ялту к знакомым на частный сектор. Прощаясь на вокзале, мы пригласили девушек посетить санаторий Пегас во время концерта какой-нибудь заезжей знаменитости.
Наш поезд прибыл в Севастополь ранним утром – за день до срока заезда в санаторий, обозначенного в путевке. В это самое время санаторский автобус привез на вокзал партию отдохнувших граждан. Довольные и загорелые они покидали Крым. Мы специально приехали на день раньше, чтобы занять лучшие номера в 3-м корпусе санатория с большим балконом на южную сторону и видом на море. Дав немного денег водителю, мы завернули на оптовый рынок и закупили там два ящика Мадеры, ящик Портвейна, ящик Хереса, ящик Шампанского, три бутылки коньяка, дюжину пива и 10 бутылок красного сухого вина Массандра. В санаторских барах продавали то же самое вино, но в 2,5 раза дороже. Бары закрывались в 21 час. Остаться без вина в ответственный момент профессиональный отдыхающий не имеет права. Кроме того, предполагались прогулки на яхте, походы в горы, ночные купанья и посиделки у костра. Винотерапия входила в оздоровительный комплекс для наших молодых организмов, помогала на время забыть о насущных делах и слиться с крымской природой. Мы знали, что виноградное вино в умеренных дозах способствует повышению жизненного тонуса, главное не злоупотреблять алкоголем!
Пройдя формальные процедуры досрочного поселения, посетив врачей, мы записались на грязевую терапию, хвойные ванны и полировку зубов.
Александра тут все знали как профессионального отдыхающего. Он со всеми здоровался, обменивался любезностями и сувенирами. А там, где нужно было заплатить за дополнительные услуги, платил по льготному тарифу.
Натуральная лечебная грязь, завозимая из месторождений, простирающихся близ города Саки, очень способствовала сексуальной активности отдыхающих мужчин и укреплению опорно-двигательной системы женщин. В грязелечебнице работали проверенные, солидные женщины бальзаковского возраста, стойко переносившие вид голых мужиков. Поэтому на процедуры к единственной молодой медсестре была очередь. По непроверенной информации с ней был близко знаком заместитель начальника отдела одного из столичных управлений. В кулуарах был разговор о том, что он якобы умудрялся активно «духовно» общаться с медсестрой прямо во время грязевых процедур, в то время когда его жена находилась на пляже. Но мы в это не верили, а считали, что он просто фантазирует для поднятия авторитета и тонуса среди отдыхающих мужиков. На всякий случай, чтобы поддержать баланс в «море» домыслов и слухов, его жена активно плавала в теплом и ласковом море на длинные дистанции со спасателями.