Предел. Дети палача
Шрифт:
Тело юноши задрожало, в глазах заклубилась туманная дымка. Пламя костра стало ядовито-зеленым, угли замерцали изумрудным светом. Твари зачарованно смотрели на Фарамора, впрочем, как и Блэсс. Не отрывая взгляда от Носителя Искры, чернокнижник отступил на несколько шагов — это все на что он был способен, ведь ощущал себя безвольной куклой.
Фарамор медленно разомкнул губы и изо рта, с шипящим выдохом, вырвался темный, будто дымный поток, который устремился вверх и начал расползаться над тварями клубящейся тучей.
Блэсс подумал, что прямо сейчас из тучи, с оглушающим грохотом вырвется молния. Он зажмурился, ожидая
Тем временем «черви» начали выхватывать из нестройных рядов тварей ворхов и поднимать их над землей. Нечисть не пыталась вырываться, она будто продолжала находиться в зачарованном, безвольном состоянии.
Фарамор смотрел на все это с улыбкой и, как показалось Блэссу, с детской восторженностью.
Черви-отростки буквально врезали в воздухе друг в друга несколько ворхов. Плоть тварей начала растягиваться, с хрустом ломаемых костей лапы сплетались в толстые жгуты, бледная кожа лопалась, рвалась, мышцы и сухожилия скручивались и с влажным чавканьем сливались с мясом. Ни единой капли темной крови не упало на землю, словно ее что-то удерживало в искореженных, сплетаемых в нечто единое кусках плоти.
Отростки все выхватывали и выхватывали ворхов, присоединяя их к общей бесформенной массе. Блэссу казалось, что чудовищный и, без сомнения безумный скульптор, сейчас лепит что-то невообразимое. Не сознание ли и воля Фарамора были руками этого скульптора?
Под клубящейся тучей рождались новые огромные существа. Из бесформенных комьев плоти вылезали жилистые лапы, с кривыми зазубренными когтями. Вытягивались шеи, на которых скалились рядами желтых зубов похожие на лошадиные головы. С хлюпаньем и треском прорывались щели ртов и глаз, в которых блестела черная слизь. Мясо быстро обрастало серой сморщенной коркой.
В одной из древних книг Блэсс читал о существах, которые назывались морбесты. Там не было их описаний, да и вообще, они считались вымышленными, но сейчас чернокнижник подумал, что твари, которые создавались сейчас на его глазах из тел ворхов, и есть морбесты. Вымышленные чудовища становились реальными.
Черви отростки бросали их на землю и втягивались в тучу. Высотой морбесты были в три человеческих роста и походили на огромных бесхвостых ящериц с корявыми мощными лапами. Под серой шкурой проступали мышцы и кости, жилистые шеи были напряжены, словно с трудом удерживая крупные вытянутые головы. Кривые зубы торчали, выступая вперед из ощеренных пастей, большие глазницы зияли черной пустотой, в которой горели зеленые искры.
Блэсс насчитал десять новоявленных тварей. Он подумал, что каждая из них может запросто разметать целый отряд солдат.
Словно решив испытать свою силу, один из морбестов схватил лапой первого попавшегося мертвеца, вонзив когти в его гнилую плоть, и с силой впечатал в землю. Голова и одна рука мертвеца отлетели от удара, а тело превратилось в месиво из костей, мяса и грязи.
Другой морбест неуклюже двинулся вперед, приспосабливаясь к ходьбе. Его занесло и он боком, пытаясь сохранить равновесие, пробежал несколько шагов в сторону пруда, после чего упал и покатился по пологому берегу, размахивая лапами. Лед с треском проломился под тяжелой тушей, но морбест все же сумел подняться на мелководье и выбраться. Вытянув шею и задрав вверх морду, он издал протяжный рев, выпустив из раззявленной до предела пасти в холодный воздух струю пара.
Фарамор явно был доволен своими творениями. Он сложил на груди руки и проговорил:
— Они станут самыми большими моими друзьями!
Блэсс подумал, что говоря «большими» Фарамор имел в виду именно размер морбестов.
Все отростки, закончив дело, втянулись в тучу и та начала стремительно растворяться в воздухе, превращаясь в темные туманные клочья, которые уносил ветер.
Глава 30
Невея сидела в повозке и смотрела на лежащий вдалеке город. Алтавир. Ей казалось, что с тех пор, как они с Фарамором покинули столицу, прошла целая вечность. Сейчас девочка испытывала тоску и обиду, те самые чувства, с которыми она покидала столицу. Память возвращала ее в тот страшный день, когда в дом пришли законники и забрали отца. Как же она и Фарамор тогда надеялись, что произошла ошибка. Если бы… Орест отца, казнь, злость брата, Темная Искра — еще одни звенья цепи, которые привели к изменению мира.
Невея оглянулась и посмотрела на удаляющийся лес. Где-то там, среди деревьев была волчья стая. Друзья. Девочка ощущала их присутствие всю дорогу. Волки не показывались на глаза, но ночами давали знать о себе печальным воем, заставляя нервничать солдат.
А еще позади где-то шел ее брат ставший чудовищем. От этой мысли по спине девочки пробежал холодок. Если бы Мархат не настоял на возвращении в столицу, сейчас уже все было бы кончено. Вот только для кого? Темной Искры? А можно ли ее вообще уничтожить? Невея задавала себе вопросы, но ответы не находила.
Отряд проехал через мост. Стражники у ворот приветствовали вернувшихся из похода солдат, но в этом приветствии не было радости, ведь они видели насколько поредел отряд Мархата.
Пока ехали к казармам, Невея обратила внимание, что на улицах почти нет людей, а ведь она помнила, насколько суетливый город был раньше. Один раз на пути встретился патруль, и Невея опустила голову. Конечно, теперь вряд ли кто-то узнал бы в ней изгнанную из столицы дочь палача, но она решила не рисковать.
Севере никогда не нравился этот город. Она и раньше часто бывала в Алтавире, но никогда он не казался ей таким недружелюбным и унылым. И дело не в том, что вся страна теперь увядала, нет; едва отряд вошел в городские ворота, дарния ощутила, что на нее что-то давит, как будто воздух здесь был плотнее и удушливее. Она в который раз усомнилась, что возвращение в столицу было правильным решением.
А когда они вышли на главную площадь, это сомнение только усилилось.
Невея, Севера и Мархат остановились, пораженные увиденным: возле Дома Закона стояло десяток деревянных тумб, из которых торчали колья с насаженными на них человеческими головами.
— О боги! — выдохнула Севера. — Это…
— Чудовищно, — закончил за нее Мархат. — Когда я покидал Алтавир, ничего подобного не было. Казни проходили ежедневно, но чтобы вот так?.. Не каждый враг заслуживает такое.
— Не думаю, что эти несчастные вообще в чем-то виновны, — со злостью сказала Севера.