Предел. Дети палача
Шрифт:
Фарамор с ужасом смотрел на дыру в стене, вокруг которой мерцали синие искры. Он уже видел это раньше. Видел эту тьму. Невообразимо огромное пространство. Там нет ничего. Абсолютная пустота. Она страшнее самой жуткой боли. Да, он видел ее раньше. Будто бы во сне или… нет, это невозможно! Ореол вокруг Фарамора стал темнее — он походил на смолянистый кокон, в котором кружили дымные вихри.
— Невозможно! — прошептал Фарамор. Потом посмотрел на Невею и истерично закричал: — Что ты сделала?! Что ты сделала?!
«Спроси у
Синие искры прекратили пожирать стену и вновь собрались в мерцающее облако. Оно подлетело вверх и с высоты осыпалось на Фарамора серебристым дождем. Он закричал, и в этом крике сплелись ярость и боль. Какая-то сила потащила его к дыре, в которой темнота казалась живой, она будто дышала.
Невея всего на секунду бросила взгляд на дыру, и от этой темноты у нее защемило глаза, а в голове заколотилась боль. Фарамор размахивал руками и кричал. Мутный ореол вокруг него сражался с синим призрачным пламенем.
Севера тряхнула головой и огляделась, словно не понимая, где находится. Когда ее взгляд остановился на дыре в стене, она зажмурилась и застонала, прижав окровавленную руку к виску.
Фарамор будто пытался идти против мощного потока ветра, но его все равно тащило к дыре. Призрачное пламя выцветало — оно теряло силу с каждой секундой. На лице Фарамора сквозь гримасу боли вновь проявился оттенок торжества. Он почти справился. Искра почти победила синее пламя. Еще немного и…
Блэсс вскочил на ноги. Он словно очнулся от сна. Его взгляд теперь был осмысленным. Чернокнижник посмотрел на Невею и улыбнулся, а потом побежал к Фарамору. Мгновенно его лицо скривило презрение, в глазах вспыхнул гнев.
— Нас ждет Пустота! — успел выкрикнуть он прежде, чем врезался в Носителя Искры.
Вместе они влетели в дыру, и их понесло в темную даль, в бесконечное ничто. Ореол вокруг Фараомра стал серым — мгновение и его разорвало в клочья. Через миг Блэсса и Носителя Искры буквально сожрала тьма, а потом…
Невея увидела, что тьма исчезла, будто ее и не было. А вместо дыры — глубокая ниша в стене. В этой нише плавало мерцающее синими искрами облако.
«Все кончено — устало подумала Невея, еще до конца не веря в то, что действительно все закончилось. — Нужно сказать это вслух, чтобы поверить. Вслух!»
— Все кончено, — прошептала она, а потом подняла лицо к потолку и закричала: — Все кончено! Кончено! Кончено!
Невея упала на колени, закрыла глаза и тихо заплакала. Напряжение от схватки с Носителем Искры начало растворяться в душевной боли.
Шатаясь Севера подошла к подруге, тоже опустилась на колени и обняла ее за плечи. Мерцающее облако вылетело из ниши в центр зала. Некоторое время оно парило над полом, а затем вспыхнуло снопом искр. На несколько мгновений Невея и Севера увидели двух призраков: женщину и девочку — они растаяли в воздухе, как тают образы из сна после пробуждения. Но прежде чем призраки и искры исчезли, Невея успела им сказать:
— Спасибо вам за все! Спасибо!
Глава 43
На лужайке перед дворцом, впрочем, как и во всем городе, чудовища начали вести себя странно: морбесты и ворхи будто ослабли. Голодный блеск в их глазах погас. С поникшими головами они еле переставляли лапы, натыкались на стены и падали, как слепые котята. Мертвецы же стояли и раскачивались, выронив из рук оружие. Такая перемена в поведении нежити и нечисти произошла в тот миг, когда Блэсс втолкнул Носителя Искры в дыру. Защитники города не растерялись и принялись уничтожать тварей с удвоенной силой, опасаясь, что напавшее на чудовищ наваждение долго не продлится.
К радости Невеи и Северы, Райна, Мархат и несколько солдат в нижнем зале, оказались живы — раненые, покалеченные, кто-то в бреду, но все же живы. Мархата, у которого была сломана нога и, похоже, несколько ребер, Невея и Севера обнаружили ползущим к лестнице. Он стонал от боли, но сжимал в руке меч.
— Мы победили! — с дрожью в голосе сообщила ему Севера. — Искры больше нет!
Мархат облегченно выдохнул и перевернулся на спину. Пальцы разжались, освободив рукоять меча.
— Победили, — тихо проговорил он, а потом зажмурился и, с выражением боли на лице, горько улыбнулся.
Севера села на пол рядом с ним и погладила по голове.
— Теперь все будет хорошо.
— Да, теперь… все будет хорошо, — повторил Мархат.
Невея вышла из дворца.
По лужайке среди трупов, будто сонные бродили ворхи. Морбест с выколотым глазом, лежал на земле и дрожал. Его лапы медленно шевелились, голова покоилась на обломках беседки, из приоткрытой пасти текла слюна.
Невея увидела вдалеке, возле ограды, волка. Он стоял, склонив голову, и смотрел на нее, глаза зверя блестели как начищенные медяки. Девочка спустилась по ступеням, не отрывая взгляда от вожака, а потом поклонилась. Волк понял морду и издал протяжный вой, отозвавшийся в сердце Нееи грустью.
Она посмотрела на серое небо. «Тучи теперь рассеются, — подумала она. — Как же хочется увидеть солнце?!»
Эпилог
Прошло два дня.
Невея и Севера сидели на скамейке возле тренировочной площадки на территории монастыря святой Дары. Они разговаривали о прошлом, настоящем и будущем. О том, что теперь станет с Исходными Землями. О том, что воздух стал чище, о Мархате, Райне и Зингаре, которых матушка Гая, без сомнения, скоро поставит на ноги. Говорили о лесе и о волках, о далеких странах, в которые они вместе когда-нибудь отправятся.