Предел
Шрифт:
— Нет, больше нет. — Пелли вздохнула и поторопила Крысака.
Мост, вопреки ожиданиям Даэроса, прекрасно выдержал испытания телегой. Его мощные дубовые брёвна могли гнить без ремонта еще лет двадцать. Телега прогрохотала по щербатому двору, выбоины которого были гораздо опаснее — Крысак мог сломать ногу. У гостеприимно распахнутых дверей, прикрывая рукой огонек свечи, нетерпеливо переминался слуга. Судя по описаниям Пелли, тот самый Сульс. Он являл собой образец таинственности и загадочности. В окнах Замка было темно, несмотря на сгустившиеся сумерки. Если бы не запах побелки, картину можно было причислить к зловещим.
Сульс и верил и не верил в свое счастье. Рыцарские баллады меркли по
Сначала из телеги появился беловолосый остроухий Принц. Он подозрительно осмотрелся и спросил свистящим шепотом: «Враги в Замке есть?». Сульс так же тихо ответил: «Все свои». Следом появился черноволосый Принц и уточнил: «Свои враги? Это как?». Сульс хотел ответить, но тут появилась… она. Дева с портрета. Но с лицом. Оружейника приморозило к месту. Такого дополнения к тайнам, как ожившие призраки, он не ожидал. Пока память услужливо нашептывала ему о том, что в призраки деву на портрете зачислили они с нофером, из телеги выбралась вторая, уже знакомая, Дева в Покрывале. Сульс поклонился всей благородной компании и пошел вперед указывать дорогу.
Полутемный зал, освещаемый единственной свечой, встречал гостей причудливыми столбами. Их то и дело приходилось огибать. Лестница наверх подозрительно скрипела. Девам было предложено занять красную комнату. Когда слуга зажег в ней свечу, предположения Даэроса подтвердились — они находились в замке захудалого нофера, который во всем, даже в отделке комнат, полагался на слуг. И это было просто замечательно.
Вайола восторженно охнула. Красота! Только шкуры на полу совсем не подходили к роскошному убранству. Видела бы она глаза Сульса, когда заявила: «Пеллиэ, ты поможешь мне одеть доспехи? А вот этих дохлых коров лучше убрать! Они тут ни к чему!» Оружейник не только оценил её художественный вкус, но и определил, кто из двух девиц — его будущая Госпожа. Это означало, что придется снова ловить в Дреште того рисовальщика, чтобы дописать портрет. Про доспех он, правда, не совсем понял. Мало ли что девы считают доспехом…
Нэрнис и Даэрос удалились в «лиловые покои». Когда слуга сообщил, что Нофер Крист Руалон будет ожидать их в зале и закрыл за собой дверь, Нэрнис не выдержал и завалился на кровать. Он уткнулся в лиловую подушку и попытался заглушить накатившую истерику.
— Нэрьо, хватит хохотать. Не будь таким бессердечным. Этот Руалон, наверняка, добрейший малый. Недалекий, но вполне безобидный.
— Даэр! Я уже почти пережил побелку на башнях. Но эта… комната! Не удивлюсь, если здесь будут лиловые матерчатые тапочки, чтобы доблестные рыцари полы не попортили…
— Угадал. — Даэрос обследовал пространство под кроватью. — Так что они твои. И хватит так закатываться. Если ты рассмеёшься при хозяине, то где мы оставим Пелли? Это всё ваше Светлое высокомерие! Н-да… а тапочки-то детские… Ладно, давай переодевайся быстрее, а то наша Воительница пойдет пугать жениха в одиночку. И держи себя в руках — уважай хозяев! Где твои манеры?
Но о манерах Даэросу пришлось напомнить и себе, когда он вышел на анфиладу и глянул на освещенный зал. Позади вздохнул и затих Нэрнис. Девы покинули свою алую комнату, и Вайола сразу же потопала вниз по лестнице, закинув на плечо секиру. Обзор, который ей открывался из ведерного шлема, вполне позволял не споткнуться и не встретиться со столбами. Пелли вцепилась в рукав Нэрниса.
— Пелли, сестренка… — Даэрос обернулся к своим «родным и близким» — В обморок не падать ни в коем случае! Упадешь — скажу, что ты в тягости, ждешь ребеночка. Поняла? Нэрнис, не забывай дышать. Не тычь пальцем в крайний портрет! Вон их внизу еще сколько. Конечно, это не твой брат Нальис… но, может, художник именно так «видел». Рассматривай, как положено. Отойди на пару шагов, покачай головой, потри подбородок, и если слов нет, скажи «О!» Пелли, не надо жалеть свинку. Она уже отмучилась. И над каждой рыдать тоже не надо. Спустимся вниз, просто не смотри вверх — и всё. Пошли! А то Воительница уже марширует неизвестно куда.
Но Вайола шагала в нужном направлении. Она углядела за лесом столбов распахнутые створки в подвал и торчащего из них по пояс Оружейника. Он ожидал, когда благородная компания явится в зал, чтобы представить своего нофера-Рыцаря, как положено.
Сульс быстро одолел четыре ступени наверх и торжественно проорал:
— Рыцарь Меча, удостоенный Двух Кинжалов, Защита Империи и опора Трона, Благородный Нофер Руалон!
Снизу заскрежетало, загрохотало и стихло. Потом звуки повторились. Потом — еще раз. Оружейник похолодел. Он понял свою ошибку. Благородный Руалон облачался в доспех только для примерки. Третьего дня он так и остался в оружейной — пить пиво и ждать невесту. Выбираться по крутой лестнице наверх несчастный Нофер Крист еще ни разу не пробовал и сейчас мучительно пытался взять её штурмом. С третьей попытки он даже выпростал руки на пол зала, но оскользнулся и сполз обратно, грохоча железом. Позор!
Эльфы деликатно разглядывали картины, перешептываясь и жестикулируя. Черноволосый пятился задом от каждой картины, хватался за голову, прижимал руку к сердцу и «окал». Повисшая на нем дева только вздрагивала при каждом падении Нофера в подвал. Еще немного и Сульс сам бы отправился туда же — вниз головой, от расстройства. Но его будущая Госпожа прекратила это безобразие. Когда рука «утопающего» Рыцаря снова показалась из пасти подвала, Достойная Вайола нагнулась и, почти не напрягаясь, извлекла своего жениха наружу. Оружейник, наконец, отвлекся от своих переживаний и с уважением посмотрел на Деву. Посмотрел, и чуть было все-таки не нырнул в подвал. Золотой Рыцарь с могучей помятой грудью больше не походил на деву с портрета. То, во что была одета Достойная Вайола, очень сильно напоминало Сульсу любимые тазы Нофера Руалона. Прощай, варенье!
Эльфы, наконец, отвлеклись от картин.
— Благородный Нофер Руалон! — Почти пропел беловолосый. — Позвольте представить Вам Вашу невесту, Достойную Вайолу!
Нофер Крист преодолел сопротивление крепко затянутого на подбородке подшлемника, разомкнул губы и произнёс:
— Премного благодарен, изумительно рад, отчаянно надеясь лицезреть, раз в тридцать лет…
Похоже, торжественная речь, которую нофер сочинял в кустах, переплелась с благодарностью за спасение из подвала. В довершение всех неловкостей, слышал Руалон теперь плохо — многослойный тряпичный подшлемник и сам шлем превосходно глушили звуки. Сульс, желая представить своего Рыцаря во всем блеске, настоял на полном облачении. Он считал, что в шлеме нофер выглядит выше и внушительнее. В результате, его господин улавливал далеко не все из того, что говорили гости. Благородный Крист понимал, что его представили невесте, но не понимал, почему она — мужчина. Он знал, что женитьба его доконает, но не догадывался как именно. Руалон соотнес два помятых латунных холма на кирасе с женской грудью и окончательно утратил чувство реальности происходящего.
Пока оружейник метался от стола к кухне и торопил кухарку и её помощницу, Нофер Руалон кивал и молчал. Поднять руки в доспехе и самостоятельно снять шлем, он не мог. Диковинный грудастый воин сопел, сверкал глазами сквозь прорезь в испорченном ведерке и тискал рукоятку секиры. Благородный Крист с надеждой смотрел на тихую девицу и молил Создателя, чтобы именно она оказалась его невестой. Эльф, тот, что с белыми волосами что-то вещал, помахивая рукой в сторону то одной, то другой картины. Его черноволосый сородич тоже время от времени вставлял слово.