«Предисловие к Достоевскому» и статьи разных лет
Шрифт:
Толстой никогда не был Наташей Ростовой, как Пушкин не был старой графиней, и Гоголь – Поприщиным. Все эти писатели умели прожить в воображении жизнь своих героев.
Когда Некрасов, чрезвычайно взволнованный, принёс Белинскому первую повесть Достоевского и заявил, что возник «новый Гоголь», Белинский не поверил ему и сказал: «Что-то у вас Гоголи как грибы растут». Но на следующий день, прочитав рукопись, он спросил Некрасова о Достоевском:
«– Скажите, он, должно быть, бедный человек и сам много страдал? Написать такую вещь в двадцать пять лет может только гений, который силою постижения в одну минуту схватывает то, для
Белинский не ошибся. Достоевский действительно оказался гением, и он действительно много страдал уже к двадцати пяти годам. Конечно, он не был ни пожилым, полунищим забитым петербургским чиновником, ни несчастной, одинокой и униженной, беззащитной девушкой. Но что такое унижение, беззащитность и одиночество, он уже испытал в полной мере. И дети у Достоевского, – описанные им замученные обществом дети, о которых речь впереди, – все они несут на себе отпечаток горя и страха, и детской гордости, и детского отчаяния, которые испытал сам Достоевский.
Отступление первое. О юности Фёдора Достоевского
«Есть дети, с детства уже задумывающиеся над своей семьёй, с детства оскорблённые неблагообразием отцов своих, отцов и среды своей…» – писал Достоевский в романе «Подросток».
Таким ребёнком был он сам. Отец Достоевского был человек холодный, угрюмый и жестокий. К 1821 году, когда родился его второй сын Фёдор, Михаил Андреевич Достоевский был уволен из армии, где он ещё со времён Бородинского сражения был врачом, и поступил работать в Московскую больницу для бедных.
Мать Достоевского – добрая, мягкая, возвышенная душа – была замучена деспотизмом и ревностью отца. Сыновья рано научились жалеть её.
Фёдор Достоевский был вторым сыном в семье. Старший брат Михаил до самой своей смерти оставался самым близким человеком для Фёдора Михайловича. В семье было ещё пятеро младших: три сестры и два брата. Детство старших детей прошло в Москве, за оградой больницы для бедных, где находились также приют для подкидышей и дом умалишённых. До десяти лет Достоевский почти не видел других людей, кроме приютских детишек и душевнобольных. Но с этими людьми он полюбил разговаривать. Может быть, впечатления детства возникли потом на страницах «Села Степанчикова», где с добротой и жалостью описана полубезумная Татьяна Ивановна, и в «Бесах», где один из самых пронзающих жалостью характеров – убогая Маша Лебядкина.
Когда Фёдору Михайловичу было десять лет, отец купил небольшое поместье и в следующем году – ещё одно. Дети впервые увидели, вместо больничной ограды, – природу, хотя и очень невесёлую, мрачную, дикую, но всё-таки природу. Отец его был страшно жесток с крестьянами, и это, конечно, запомнилось Достоевскому, как и бесконечная жестокость отца с домашними.
А мать любила отца – какой бы он ни был, любила. Сохранились её письма: «Не кляну, не ненавижу, а люблю, боготворю тебя и делю с тобой, другом моим единственным, всё, что имею на сердце».
Может быть, в романах Достоевского потому так много прекрасных женщин, так много преданной, страдающей, мучительной любви, что писатель с детства знал: такая любовь существует, она есть, он её видел.
С двенадцати лет Достоевский вместе со старшим братом учился в московских пансионах – и многое из пережитого там вошло позже в его книги. В «Подростке» есть сцена, где к бедному мальчику, отданному в столичный пансион, приезжает мать-крестьянка. Мальчик стыдится матери. Стыдится её бедного платья, её скромных гостинцев, боится, чтобы товарищи не узнали его тайны: он незаконный сын. Сцену эту не только страшно и мучительно, но стыдно читать, – её не мог бы, не осмелился бы написать никакой другой писатель, кроме Достоевского.
О себе он напишет гораздо позднее: «гордая молодая душа, угрюмая, одинокая, поражённая и уязвлённая ещё в детстве».
В январе 1838 года семнадцатилетний Достоевский поступил в Главное инженерное училище, помещавшееся в Михайловском замке в Петербурге. Никакого призвания к инженерному делу у Достоевского не было. Через много лет он вспоминал: «Меня с братом свезли в Петербург в Инженерное училище и испортили нашу будущность. По-моему, это была ошибка». Ещё мальчиком Фёдор Достоевский научился жить литературой. Он бесконечно много читал, увлекался романтическими книгами русских и иностранных писателей. Брат его Михаил писал стихи.
За год до отъезда братьев в Петербург умерла их мать; уже после её похорон Фёдор Михайлович узнал о том, что месяц назад в Петербурге похоронили Пушкина. Два этих горя слились для него в одно.
Не имея никакой склонности к военному строительству, которому обучали в Инженерном училище, братья Достоевские, без сомнения, хотели бы поступить в Московский университет, где учились в это время все те люди, что вскоре стали их друзьями, – Островский, Писемский, Фет, Полонский…
Но отец презирал «стихописание» старшего сына и, к счастью, не интересовался душевным миром младшего. Он хотел для сыновей денежной карьеры; поступление в Инженерное училище было решено им, сыновья не смели сопротивляться воле отца. Однако воспитанником училища стал только Фёдор: Михаила не приняли по состоянию здоровья.
В Инженерном училище были юноши, увлекавшиеся литературой, историей. Блестящие артистические способности Фёдора Достоевского (он всю жизнь выделялся своим замечательным талантом читать вслух и чужие, и свои произведения) увлекли его друзей. В училище образовалась группа любителей литературы; центром её был Ф. Достоевский.
В училище он открыл для себя Гоголя. Он много думал о психологии человека, о проблеме сильной личности и её праве добиваться своей цели любыми средствами – эти мысли впоследствии воплотились в теории Раскольникова; о проблеме власти и силы золота – эти мысли отзовутся в «Подростке».
Тогда же он задумался над судьбой маленьких, забитых жизнью людей.
В июне 1839 года был убит при таинственных обстоятельствах отец Достоевского. Старшие сыновья были в училище, но пятеро младших детей остались без кормильца. Достоевского мучила мысль об их будущем, он не хотел помощи богатых родственников, строил планы поддержки братьям и сёстрам. И эти свои мучительные заботы он передал гораздо позже Раскольникову, терзаемому мыслью о сестре, которая погибнет, если брат не сможет ей помочь. Может быть, из-за младших братьев и сестёр Достоевский не оставил сразу Инженерного училища. Он кончил его в 1843 году и был назначен на должность далеко не блестящую. К этому времени братья и сёстры уже устроены – к сожалению Достоевского, именно теми родственниками, которых он не любил и презирал. Он не был уже обязан служить ради семьи, чувствовал себя «поэтом, а не инженером» и «твёрдо был уверен, что будущее всё-таки моё и что я один ему господин».