Предки богов. Затерянная цивилизация Лемурии
Шрифт:
Индейцы племени йокут из южной Калифорнии рассказывают, что человечество зародилось на острове посреди первозданного океана. Здесь Орел и Койот создали первых мужчин и женщин.
Вулканическая гора Шаста предстает в нескольких местных индейских преданиях как единственная суша, уцелевшая во Всемирном Потопе. Построив плот, Человек-Койот пересек бескрайние водные просторы, чтобы причалить у ее вершины. Там он зажег сигнальный костер, который привлек других выживших, собравшихся на горе Шаста, откуда они снова заселили Землю. Таинственные огни, которые иногда видят и теперь на вершине горы, ассоциируются с ритуалами лемурийского братства, чьи посвященные, предположительно, совершают обряды в честь погибшей цивилизации.
Лемурийское влияние преобладало в развитии цивилизации Месоамерики до прибытия волн переселенцев с востока. Героем мифа о потопе на Карибских островах был «человек
Когда Кейси сказал, что «андийское, или тихоокеанское побережье Южной Америки образовывало крайнюю западную оконечность Лемурии», он точно отобразил сферу лемурийского влияния, охватывавшую острова между Японией и побережьями Перу (364—13 11/17/32), поскольку Лемурия была не столько конкретной страной, сколько народом, чья культура распространялась во множестве мест, более или менее тесно связанных друг с другом через тысячи миль.
Эту «жизненную интерпретацию» Кейси подтверждает масса свидетельств среди обширных руин Чан-Чана к северу от перуанского города Трухильо. Здесь находилась доинкская столица Чиму, имевшая непосредственное отношение к исчезнувшей тихоокеанской Прародине. По свидетельству ее жителей, Чан-Чан был построен по велению «Великого Властелина из-за моря». Его основателем был Тауканаму, за которым последовал другой пришелец по имени Пакатнаму. Эти важные имена, судя по всему, происходили из затонувшего города, изображенного на стенах Дворца Губернатора в Чан-Чане, сложенного из саманного кирпича. На монументальной фреске предстает длинный ряд ступенчатых пирамид, над вершинами которых плавают рыбы, — по всей вероятности, это затонувший город Тауканаму, «Великого Властелина из-за моря». Его историю можно сравнить с рассказом Хоту Матуа о том, как правитель приказал ему отплыть из Мара Ренга незадолго до того, как Хива погрузилась в забвение.
Эта же многозначительная символика появляется в колумбийских туземных мифах о великом океаническом царстве, уничтоженном некоей природной катастрофой, после которой в Южную Америку прибыл герой А-Му-Ра-Ка вместе со своими последователями. На аккадском семитическом языке покорителей Шумера в конце Ш тысячелетия до н. э. А-Му-Руу означает «западные земли». Это название и в Колумбии, и в Шумере относится к погибшей тихоокеанской цивилизации Му. Сходная легенда о потопе существовала во время испанского завоевания у индейцев карайя, чьи предки, ведомые Кабои, нашли убежище в огромной пещере. После того как воды отступили, они вернулись в мир, направляемые песней птицы. Птичий мотив возникает в нескольких преданиях о потопе по всему миру, а не только в Книге Бытия. Кабои известен всюду в Южной Америке — под именем Ка-Му у ароваков, Та-Му — жителей Карибских островов, Каме — индейцев бакаире, Зуме — у парагвайцев.
Фрагмент рельефной фрески Чиму с изображением затонувшего города во Дворце Губернатора в Чан-Чане (окрестности Трухильо, северное побережье Перу)
Кейси немного рассказал о гибели Лемурии, за исключением того, что это случилось перед окончательным разрушением Атлантиды. Его больше интересовали последствия мирных достижений тихоокеанского царства, которые продолжали оказывать влияние на новые воплощения мужчин и женщин, обращавшихся к нему за духовным наставлением. Он объяснял, что карма — результат нашего поведения. Стремясь к общественному равновесию и личной гармонии, лемурийцы в целом избежали необходимости в реинкарнации как средстве исправления последствий своих прошлых поступков, и отправились туда, где их ожидала духовная участь на уровнях, находящихся за пределами земного плана.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
ГИБЕЛЬ ЛЕМУРИИ
Очевидно, что полинезийские мифы о потопе и катастрофе берут начало в лемурийской истории.
Гавайские туземцы рассказали капитану Джеймсу Куку, который посетил их в конце XVIII века, о своей бывшей родине, погибшей от всемирной природной катастрофы в давние времена. Эта история имела для них такое важное значение, что они сохраняли ее в течение бесчисленных поколений в своей главной Песне Творения, которую декламировали нараспев в самых торжественных случаях профессионально обученные рассказчики в присутствии царя и его свиты. Заглавие этого устного предания — «Кумулипо» — одновременно включало название погибшего царства My и причину его гибели, Всемирний Потоп. Но это сказание не было единственным в своем роде. Его варианты повторялись по всему Тихому океану среди групп населения, разделенных не только огромными расстояниями, но также этническими, культурными и языковыми барьерами. Полинезийцы так же отличаются от меланезийцев и австралийских бушменов, как перуанские индейцы аймара от тибетцев или алеутов. Однако все эти народы, вовсе не похожие в иных отношениях, имеют общее знание о некоем определяющем моменте предыстории, когда старый мир внезапно закончился, и его былая слава навеки вошла в их коллективное сознание.
Земля Му в последние мгновения перед обрушением суперцунсти. Рисунок Джеймса Черчварда, 1927 год
Хотя всюду подразумевается некая природная катастрофа глобального масштаба, назначение мифа — изложить особо важные события, истины или воспоминания в поэтической или любой другой подобной форме, это не документ с датировками для исторического исследования. Такая задача у археологии, геологии и океанографии. Сами эти научные дисциплины могут1 многое поведать о прошлом, но без фольклорных преданий они рискуют оторваться от человеческого опыта. С другой стороны, когда наука принимает во внимание мифологию, она возвышается и над сомнительными измышлениями, и над безжизненным анализом. Совместно они дают более ясное представление об окружающем мире, чем порознь.
Наука — факты, мифы — метафоры. Они не обязательно исключают друг1 друга, хотя наука пользуется данными, постепенно устаревающими в ходе исследований, мифы передаются в более или менее неизменном виде в течение многих поколений. Когда одно поставлено на службу другому, их внутренние недостатки взаимно аннулируются основными достоинствами и создают нечто более осмысленное.
Когда ученые могут подтвердить мифы, происходят сенсационные открытия. Событие, едва ли нечто большее, чем народная сказка, подтверждается исследованием, которое обрастает плотью физических доказательств. В результате легенда превращается в реальность. Такое драматическое понимание происходит в наших поисках Лемурии, когда разрозненные свидетельства ее существования и природа внезапной гибели объединяются, подтверждая друг друга. Наука лишь недавно достигла достаточно высокого уровня технологической изощренности, чтобы подтвердить лемурийские мифы, сохранявшиеся в памяти многочисленных туземных народов в течение тысячелетий.
Современная наука постепенно подтверждает историю, которая началась около 12 000 лет назад. К тому времени цивилизация Лемурии уже насчитывала более 3000 лет. Эта долгая эпоха в основном не нарушалась геологическими потрясениями вплоть до конца последнего ледникового периода. Кероли дает описание «…крушения одного из огромных антарктических ледников, сравнимого по размеру с 1/3—1/2 ледника Св. Лаврентия в восточной Канаде, центр которого находился в Гудзоновом заливе. Речь идет примерно о миллионе квадратных километров льда неизвестной толщины. Миллионы литров пресной воды в секунду изливались в южную часть Тихого океана, выталкивая теплые тропические течения на север, в зону умеренного климата. Трудно вообразить масштаб последующих оползней и высоту волн, образовавшихся в результате сейсмических толчков».
Мы были свидетелями чего-то подобного этой доисторической катастрофе на следующий день после Рождества 2004 года, когда самое мощное подводное землетрясение за 40 лет (9,3 балла по шкале Рихтера) вызвало цунами по всему огромному Индийскому океану. Распространившись от эпицентра в 155 милях от побережья Суматры, девятиметровые волны, мчавшиеся со скоростью 500 миль в час, погубили около 200 000 человек в десяти странах от Сомали в Восточной Африке до Таиланда и Индонезии. Миллионы остались без крова, целые поселки исчезли с лица земли. Майкл Доббс, автор колонки для «Вашингтон Пост», очевидец бедствия на Шри-Ланке, сообщил, что «пляж и весь район за ним превратились во внутреннее море, затопившее дорогу и сокрушившее хрупкие дома на другой стороне. Скорость, с которой все это происходило, напоминала сцену из Библии — природный феномен, не похожий ни на что из того, что мне доводилось видеть раньше».