Предначертание. Том III
Шрифт:
–Тогда сделай что-нибудь, Рина! – надрывно выкрикнула в трубку женщина, и я одновременно почувствовала едва уловимое дыхание незримо присутствующего где-то рядом призрака. Голоса Светланы Грищенко и таинственного порождения параллельной вселенной звучали в унисон, и внезапно слились воедино, заставив меня в ужасе стиснуть виски ладонями.
–Помоги Эйнару! – расплавленным воском вливалась в уши многократно повторяющаяся фраза, – помоги ему!
–Как? – не выдержала я, напрочь позабыв, что нахожусь в общественном транспорте, и на меня разом смотрят десятки любопытных глаз.
–Я не знаю, – обреченно прошептала Светлана, и я поняла, что призрак коснулся моего воспаленного разума лишь на короткий миг, а затем снова растворился в воздухе.
Я машинально взглянула в окно, подскочила с места и безуспешно попыталась протиснуться к выходу, дабы не проехать свою остановку. Пассажиры неодобрительно
ГЛАВА IV
Сегодняшняя погода в родном городе идеально отвечала моему внутреннему состоянию: если еще недавно на улице было безоблачно и тихо, то сейчас буквально в мгновение ока налетел холодный, порывистый ветер, а над головой сгустились тяжелые тучи. Вокруг разом потемнело, и мне даже показалось, что небеса в любую минуту готовы разразиться мощным снегопадом. Весна явно не спешила наводить свои порядки в наших северных краях, и я могла только удивляться, с какой скоростью температура воздуха менялась в течение дня. Вчера за окнами неуемно бушевала настоящая метель, с утра ощутимо потеплело, а после обеда вновь появились все признаки надвигающейся стихии. Я уже толком и не понимала, от чего меня так трясло: то ли за годы жизни в столице я незаметно превратилась в тепличную неженку и теперь замерзала от малейшего дуновения, то ли причины моего внезапного озноба лежали в сугубо психологической плоскости. По моей инициативе телефонный разговор со Светланой Грищенко оборвался на полуслове, но перезванивать мне женщина не стала, и я до сих пор не пришла к определенному мнению, почему она так поступила. Напрочь отчаялась добиться от меня поддержки и решила больше не тратить время попусту? Пустила ситуацию на самотек в надежде, что я скоро одумаюсь и в пылу раскаяния обязательно позвоню первой, дабы тем самым доказать свою полнейшую лояльность? Предпочла сначала проконсультироваться со Стешей, а уж потом окончательно жечь мосты? К сожалению, мне оставалось лишь мучительно теряться в догадках, и я чувствовала себя разбитой и выжатой, что крайне негативно отражалось на моих умственных способностях. В силу общей подавленности я соображала на весьма посредственном уровне, и анализировать поведение Светланы мне хотелось в последнюю очередь, но обстоятельства требовали активных действий, невольно заставляя меня мобилизовать все свои скрытые резервы.
Игорь, Джулс, Олежка, родители… Я едва не взвыла в голос, стоило мне лишь на миг вообразить, с каким количеством животрепещущих вопросов мне еще только предстояло разобраться – создавалось впечатление, что в попытке распутать клубок стремительно разворачивающихся событий я неумолимо погружалась в черную пучину безумия, и регулярно звучавшие у меня в ушах голоса лишь подтверждали сей неутешительный вывод. Сколь бы ни жутко мне было это констатировать, но, похоже, я постепенно теряла разум, и вторым этапом после галлюцинаций слуховых по логике вещей должны были стать галлюцинации зрительные, и тот факт, что я до сих пор не начала видеть призраков, свидетельствовал вовсе не о высокой устойчивости моей нервной системы, а скорее о скачкообразном и, как следствие, непредсказуемом развитии моего заболевания. Иными словами, меня могло ощутимо «накрыть» в самый неподходящий момент, и заранее предвидеть, что именно спровоцирует резкое обострение опасной симптоматики, вряд ли представлялось возможным. Кто знает, быть может, я никогда и не выздоравливала, а всё это время лишь наивно полагала себя абсолютно нормальным человеком, на самом же деле будучи главным кандидатом в обитатели «Желтого дома».
Я так увлеклась своими мрачными умозаключениями, что почти уверовала в их объективность, и вернуться в реальность мне удалось лишь благодаря отрезвляющей мысли о чересчур здравом для истинного сумасшедшего ходе рассуждений. Я подставила лицо ледяному ветру и неожиданно ощутила, что мне становится легче. Кристальной ясностью сознания я похвастаться по-прежнему не могла, но в окутавшем многострадальный мозг тумане явно образовался просвет. У меня так и не сформировалось четкой позиции касательно происходящих со мной странностей, однако, я больше не дрожала осиновым листом, а перед глазами не мельтешили желто-красные точки. Голоса меня также не донимали, телефон молчал, и я медленно двинулась по направлению к отчему дому, где мне неизбежно предстоял достаточно сложный разговор с родителями.
К счастью, бабуля с дедом еще не подъехали, но мама уже успела накрыть стол в гостиной и в преддверии семейного ужина торжественно расставляла посуду. На белоснежной кружевной скатерти, которую мама собственноручно накрахмалила до скрипа, одним за другим возникали хрустальные фужеры на тонких ножках, фигурно сложенные салфетки и даже серебряные приборы, извлекавшиеся из серванта лишь по наиболее значимым поводам, к числу каковых, судя по всему, относилось и мое возращение на малую родину. Сказать честно, я не особо приветствовала мамино желание отпраздновать мой приезд с грандиозным размахом, но в тоже время я отлично понимала, что сейчас совсем не время вызывающе пренебрегать традициями. Бабушка с дедушкой чуть не забыли, как я вообще выгляжу, так неужели они не заслужили провести этот вечер в теплой и уютной обстановке, вдоволь наобщавшись с любимой внучкой? Да, голова у меня была наглухо забита проблемами личного свойства, но чем дольше я наблюдала за мамиными хлопотами, тем больше убеждалась в необходимости тщательно контролировать свои поступки и слова. Я не имела права испортить сегодняшнее мероприятие, как бы жестоко не глодала мне тревога, и пусть на душе у меня непрерывно скребли кошки, я старательно делала вид, что всё идёт по плану.
Мама не была бы собой, если бы не еще с порога не принялась подробно расспрашивать меня о результатах визита к Инессе, и я вынуждена была удовлетворить ее любопытство. Скрывать мне было, в сущности, нечего, и я в деталях поведала о том, как мне пришлось жестко осадить зарвавшегося подростка, а заодно и поставить на место его обнаглевшую мамашу. Далее я намеревалась созвониться с Шуваловыми и взять у них контактные данные пострадавшей стороны, но мама вдруг ошарашила меня новостью о том, что Юрий Денисович с Ираидой Семеновной также приглашены к нам на ужин.
–Я подумала, что сваты по тебе соскучились, и им будет приятно с тобой повидаться, – ничтоже сумняшеся заявила мама, – когда мы еще так соберемся? Жаль, Юлиан не смог к нам присоединиться, но я надеюсь, что с него скоро снимут все ограничения. Ну, и что это за выражение лица?
–Можно было меня и предупредить, – нахмурилась я, – просто я не рассчитывала, что помимо деда с бабулей у нас будут еще гости.
–Шуваловы – тоже наша семья! – напомнила мне мама, – а сейчас наступили такие времена, что нам всем нужно сплотиться. Чего греха таить, Рина, это ведь из-за тебя на бедного Юлиана разом обрушились серьезные неприятности, и мы должны показать сватам, что они не одиноки, и это наша общая проблема. Ты же знаешь, какие Шуваловы скромные, достоинство не позволит им попросить о помощи, но я не сомневаюсь, что они пребывают в ужасе от всей этой истории с избиением в школе, да и про падение сосульки им уже наверняка известно. Я считаю, это наш долг разделить со сватами проблемы, и мне не понятно, почему ты куксишься. Ты же и так планировала с ними поговорить…
–Ерунда, мама, конечно, пусть приходят, – устыдилась своей неуместной мнительности я, – я всего лишь не хотела расстраивать бабулю и деда. Согласись, получается так, что все застольные беседы будут тем или иным образом вращаться вокруг Джулса и Олежки, и хорошего настроения это никому не добавит.
–Ты права, – со вздохом кивнула мама, – но что я могу поделать, это жизнь, Рина, и она состоит не только из белых полос. Естественно, я предпочла бы не огорчать без надобности наших стариков, но, поверь мне, они гораздо сильней обидятся, если мы будем держать их в неведении. Бабушке и так кажется, что я от нее постоянно что-то утаиваю. Да, частично это у нее возрастное, но определенная доля истины в ее претензиях все равно есть. И зря ты заранее сбрасываешь деда с бабушкой со счетов, они оба прожили долгую жизнь и накопили громадный опыт. Я знавала массу людей, даже с годами не наживших ума, но в нашем случае старшее поколение семьи несет в себе житейскую мудрость, так почему бы нам этим не воспользоваться? Я вполне допускаю, что и мы, и Шуваловы получим дельный совет. Единственное, чего, на мой взгляд, не стоит афишировать, так это ваших разногласий с мужем. Вы с Юлианом непременно помиритесь, но до этого момента бабушка вся изведется, поэтому я предлагаю ни во что ее не посвящать. Кстати, а Шуваловы в курсе, что вы с Юлианом крупно поссорились?
–Без понятия, – красноречиво пожала плечами я, – зависит от того, что им сказал Джулс. Но, зная, насколько трепетно он относится к спокойствию родителей, я склоняюсь к мысли, что им пока ничего не известно.
–Вот и замечательно, – одобрительно хмыкнула мама, – милые бранятся, только тешатся, так что нечего зря панику нагонять. Я и отца подучила, чтобы за языком следил, а то еще подвыпьет и разоткровенничается, не дай бог.
–Короче, твоя стратегия ясна, – с многозначительным фырканьем заключила я, – улыбаемся и машем, да, мам?