Предназначение. Камень Давида
Шрифт:
Двигаться пришлось по узкому коридору,рядом идти стало невозможно. Но Рауль крепко держал меня за руку,двигаясь впереди. Потом дорога пошла под уклон. Мы спускались вниз. А дальше вновь и вновь заворачивали. Периодически в свет фонарика попадали ответвления. И мне стало казаться,что мы двигаемся по лабиринту.,только очень уверенно. Наверное,что-то вело нас по верному пути. Даже догадываюсь,что. Камень привел нас в это место. Камень и направлял. Может я и ошибаюсь,но мы не заблудились. Через некоторое время мы вышли в какое-то большое помещение. Лучик фонарика ощупывал стены. Мы двинулись вперед. По обоим сторонам в стенах были выдолблены полки. На полках лежали свитки. Много свитков,очень много. Толстый слой пыли говорил о том,что мы первые посетители за очень долгое время. Периодически в свет фонаря
Камень!-воскликнули мы в один голос,но на разных языках.
Так вот куда ты все время вел,камешек. Ты хочешь домой...Я ясно поняла,что свидание окончено,и нас вернут в наши реальности. Похоже мой рыцарь подумал о том же. Я бросилась ему в объятья. Рауль принял меня и порывисто прижался к губам. Мы спешили. В любой миг нас ждало пробуждение в разных мирах,в разных эпохах,но с одним камнем в руках...
Я порывисто села на диване. На губах все еще была влага от поцелуев любимого,и тело помнило тепло его рук. Я сжимала в руке что-то большое. Мне не надо было проверять что это. Это был перстень. Я разжала руку и одела перстень на палец. Крестика на шее не было. Он был у Рауля. Я мечтательно улыбнулась и упала обратно на подушку. Я хотела еще раз пережить все,что случилось в пещере. Хотя бы в воспоминаниях. Но я была уверена,что мы встретимся с Раулем еще много-много раз...
Глава 38
Наконец то ,за долгое время моих странствий, чувство надежды на лучшее, на благополучный исход, вернулось ко мне. Я видел много знаков , подтверждающих это чувство. Самое главное знамение , это любовь. Она пробудила во мне желание сделать все , чтобы выжить, желание вернуться к любимой и быть с ней, как бы далеко она ни находилась. Меня поразили чувства Лады. Я смотрел в ее глаза, и видел в них любовь, желание, страсть. Когда я очнулся после видения, где мы снова были вдвоем в пещере, я знал что должен во что бы то ни стало вернуть камень в зал со свитками, и тогда смогу ,наконец, быть со своей любимой.
Все складывается один к одному, как нельзя лучше. Со мной мой брат, со мной мой друг Анри, со мной четверо преданных мне людей, которых я знаю совсем недолго, но уже могу доверять им. Брат Бернард с небес направляет мой путь и дает подсказки. И меня ждет та, которую я люблю .
Вчера вечером, в конце первого дня перехода навстречу основным силам, я почувствовал , что мне необходимо видеть Ладу. Я знал что нужен ей и поспешил с наступлением темноты укрыться в развалинах старого поселения, неподалеку от которого мы остановились на ночлег. Мне просто необходимо было, чтобы камень перенес меня в пещеру. И я добился своего.
Очнулся я уже на рассвете. В лагере уже проснулись . Я хотел позоворить с командиром отряда Гийомом де Шатийоном по поводу того что узнал вчера от
Анри.
Прибыв на Святую землю, Анри прибыл в Тир, и поступил на службу к графу Триполийскому, как и многие из его родственников. Отряд, в который его назначили был собран собсем недавно , после неудачи под Баниасом. Задачей отряда было, как можно быстрее присоединиться к главным силам крестоносцев , но уже вначале пути к ним стали поступать сведения от разведчиков, что из Дамасска движется большой, хорошо вооруженный отряд. Триполийские рыцари знали, как добыть сведения, и они послали своих людей разузнать в округе, что это за отряд, насколько большой, и насколько хорошо вооружен. Люди посланные разведать об отряде мусульман рассказали, что отряд состоит из закованных в броню всадников. Таких, хорошо вооруженных мусульманских воинов, здесь не видели давно. Но самое интересное, ходили слухи, что с ними идет отряд рыцарей европейцев, и во главе их стоит человек со шрамом.
Гийом де Шатийон конечно же не должен знать, что это может означать, но мне надо знать, собирается ли он уходить от опасности, или же намерен дать бой во чтобы то ни стало. До главных сил крестоносцев еще три дня пути, и надо сделать все возможное, чтобы добраться до них до того как отряд мусульман доберется до нас. Гийом де Шатийон уже пару раз пытался уговорить меня примкнуть к отряду, и сражаться в их рядах. Ему не помешал бы рыцарь, который уже учавствовал в крестовых походах. На этот раз я решил согласиться. Хотя бы на время, пока главные силы из Европы не прибудут на Святую землю. Но у меня было одно условие....
Я принял сотню воинов и тут же стал готовить охрану колонн в пути. Дорога проходила между горных вершин разрушенных и иссеченных ветрами. Из за любой складки гор всегда могли напасть враги. Да и в случае нападения всадников противника, оборону будет держать трудно. Я выстроил колонну так, чтобы пешие воины смогли прикрывать всадников , в случае внезапного нападения .
Гийом де Шатийон выслал легкий конный отряд вперед, приказав ему ни в коем случае не вступать в бой, и возвратиться в строй при первых признаках неприятеля. Все это замедлило продвижение, но позволило быть готовыми к нападению. Ближе к полудню, нас обстрелял какой то отряд , видимо из местных племен, но мы отбили нападение, даже не прекратив движение. К концу дня мы вышли на равнину и остановились на ночь. Де Шатийон выставил усиленную охрану. Я попросил у него письменные принадлежности, и сел у огня, отдельно ото всех писать письмо. Я должен быть готов к любому повороту событий.
Наутро, перед рассветом, Гийом де Шатийон выполнил условие. Он послал семерых крестоносцев с посланием в Акру, на случай, если нам не удастся пробиться к месту сбора основных сил. Среди них был и мой брат , Жак. Перед их отъездом , я передал Жаку сверток, и наказал беречь его, и вскрыть его ,будучи в Акре, так чтобы его никто не видел. Мы попрощались, и отряд ушел на запад, с первыми лучами солнца.
С рассветом на расстоянии полета стрелы, показался всадник. Он кружился на коне, размахивал копьем, кричал что то по арабски. После недолгой демонстрации верховой езды, всадник пришпорил коня и ускакал за холмы, оставив за собой облако пыли. Когда пыль рассеялась, показались три всадника, они остановилис и прозвучали звуки рога. Это означало одно. Нас вызывают на переговоры. Гийом де Шатийон подозвал меня и еще одного командира сотни, и мы в полном снаряжении, и готовые ко всему, приблизились к парламентерам.
Стоящий в центре , по-видимому, высокопоставленный военачальник. Он был облачен в дорогие доспехи , украшенные замысловатым орнаментом и чеканными узорами. Справа от него был , похоже, оруженосец, а слева, уже знакомый мне человек со шрамом. Почему то я совсем не удивился, даже ожидал увидеть его сейчас. Он же никак не выказал того что узнал меня.
Старший начальник выкрикнул что то очень грозное, и человек со шрамом перевел:
– Достопочтенный Омар Сулейман аль Субейби, предлагает избежать кровопролития и сложить оружие , ввиду преимущества в силах. Взамен он обещает жизнь всем сдавшимся крестоносцам.
– Явное преимущество в силах, это не повод для сдачи в плен, - ответил Гийом де Шатийон.
– Я не вижу ни малейшей причины, почему мы не должны сражаться.
Человек со шрамом перевел сказанное. Омар аль Субейби свирепо сверкнул взглядом выкрикнул что то и резко повернул коня. Оруженосец последовал за ним, а человек со шрамом перевел:
– Тогда долина наполнится кровью неверных.
– и от себя добавил: - Нас в пять раз больше. Надеюсь, вы понимаете чем все это закончится.