Предназначенная для крылатого лорда-2
Шрифт:
– Не без этого, – отозвался Дарнел и неожиданно понял, что ему просто необходимо с кем-то поделиться.
Иначе с ума сойдет от мрачных мыслей. А тем более этот человек не чужой Кэтрин. Знает ее с детства. Может, посоветует что-то дельное, как найти подход к жене.
– Наворотил я, похоже, дел, – устало вздохнул лорд. – Так что не знаю, как теперь расхлебывать.
– О чем вы, мой лорд? – поощрительно спросил Кристофер.
Вначале неохотно, но потом со все большим запалом Дарнел рассказал о том, как непросто у них складываются отношения с женой. Да и о том, как повел себя недавно. Во время этого старался даже не смотреть на садовника, не желая увидеть в его глазах осуждение. Ведь ясно же, что этот человек предан Кэтрин, как верный пес. Но пусть даже наговорит сейчас что-нибудь резкое, Дарнел это вполне заслужил. Может, хоть станет легче? Но Кристофер удивил. Помолчав какое-то время, наконец, сказал:
– Поговорить вам надо начистоту, вот что. А без этого вряд ли что-то получится. Вы себе одно напридумываете, Кэти – другое. А она девочка упрямая. Уж если что в голову втемяшит, трудно потом выбить оттуда. Но зря думаете, что она к вам ничего не чувствует. Никогда не видел, чтобы моя девочка так на кого-то смотрела, как на вас. Вот и жених у нее был. Еще до Даргона. Хороший молодой человек. И относился к ней очень трепетно.
Слушать об еще одном женихе Кэтрин было мучительно. Пусть Дарнел и сознавал, что это уже в прошлом. Но ревность все равно отзывалась внутри скребущими коготками.
– И что же? – хмуро бросил.
– Так вот, на него она никогда не глядела так же. А что с ней творилось, когда вы в поход улетели! Вы бы видели, как металась моя пташка. Места себе не находила. То в сад выйдет, к розам своим любимым, то опять по замку бегает. Да видно, что все мысли явно не здесь.
– Она переживала за меня? – каким-то сдавленным от подступившего к горлу комка голосом пробормотал Дарнел.
– О том и говорю, – усмехнулся Кристофер.
– Я все испортил, – безнадежно вздохнул Лодар.
– Ну чего ж все-то? – лукаво подмигнул садовник. – Проявите знаки внимания какие-нибудь. Дайте понять, что сожалеете. Не мне вас учить! Наверняка ж у вас в жизни всяко больше женщин было, чем у меня.
– Тут не все так однозначно, – вздохнул лорд. – Женщины, конечно, были. Но…
– Все понятно, – весело сказал Кристофер. – Когда встречаешь ту самую, куда только девается весь наш опыт? Вот и я нынче не знаю, как и подступиться… Ну да вам наверняка об этом неинтересно. Лучше о вас поговорим.
– Как думаешь, что ей будет приятно? – спросил Дарнел. – Может, слетать в ближайший город к ювелиру? Или заказать какую-то диковинку из столицы?
– Если что и заказывать, то фортепиано, – подумав, сказал Кристофер.
Лорд уставился на него несколько озадаченно. В памяти мигом всколыхнулась картина – как Кэтрин прикасается к клавишам инструмента в комнате Элизабет.
– Моя девочка всегда в нем утешение находила. Если что-то плохое случится, никому ни словечка не скажет. Зато в музыке все выплеснет. А играет-то как! – старый вояка восхищенно прицокнул языком. – Даже я, на что уж невежественный и простой чурбан, а слезы не раз наворачивались, когда слышал. Ей этого здесь не хватает, как пить дать!
– Фортепиано, значит?.. – протянул Дарнел, уже понимая, что сделает дальше.
– А пока не закажете его… дело ведь, наверное, небыстрое, можете ей цветы подарить. Пусть утром проснется, а они рядом стоят. Да не какие-нибудь, а ее любимые.
– И что за цветы? Покажешь?
– Покажу, отчего ж не показать? – отозвался Кристофер, поднимаясь со скамьи.
Дарнел шел за садовником и чувствовал, как с каждым шагом становится легче. Прав Кристофер! Рано руки опускать. А с таким союзником, который знает, что нравится его любимой, задача становится куда выполнимей, чем казалось раньше.
После прогулки по ночному саду Дарнел направился к комнате Элизабет. Задумчиво посмотрел на портрет девушки, больше не кажущийся ему живым. Он понимал, что с прошлым и правда покончено навсегда. Нет, боль от потери не утихла окончательно. Но уже не казалась столь острой и навязчивой настолько, чтобы думать об этом постоянно.
– Мне давно пора было отпустить тебя, – прошептал он, подходя к портрету вплотную и касаясь щеки девушки. – И понять, что все это – не более чем вещи, – он махнул рукой в сторону прикрытой чехлами мебели. – В них нет твоей души. Она наверняка давно уже в чертогах твоего бога. И я надеюсь, что ты обрела покой. Но теперь и я хочу его обрести. Обрести с той, что так неожиданно ворвалась в мою жизнь и без которой я ее уже не мыслю. И если ты и правда любила меня так сильно, как всегда говорила, то поймешь и простишь.
Он вздохнул и отвернулся, зная, что завтра прикажет повесить портрет в галерее предков, а эту комнату снова сделать жилой. Фортепиано же подарит той, кто сможет лучше всех оценить его и в какой-то степени даже почтить память бывшей владелицы. Дарнел надеялся, что поступает правильно, переставая цепляться за прошлое и делая шаг в будущее.
КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ