Предназначенная для оборотня
Шрифт:
– Уйдите с дороги, мне нужен только ваш отец.
Парни переглянулись и заухмылялись. Видимо, в их глазах я не представляла достаточной угрозы, чтобы немедля прислушаться к моей вежливой просьбе. Один из них поигрывал вилами, второй перебрасывал из руки в руку топор на длинной рукояти. Ну что ж, если родители не научили этих юнцов хорошим манерам, придётся мне заняться воспитательной работой.
Я выбросила вперёд руку, закручивая кисть. Топор вывернулся из державшей его ладони и упал в грязь, смешанную с навозом и соломой. Парень издал удивлённый возглас, ошарашенно глядя то на меня, то на брата. Второй выставил перед собой вилы и двинулся в мою сторону. Взмах, и второй юнец остался без оружия. К
– Ваш отец якшался с бандитами, которые грабили и убивали ваших постояльцев. – Ладонь надавила немного сильнее. – Чтобы отпустить вас, мне нужно быть уверенной, что вы об этом ничего не знали.
Они дружно замотали головами, подтверждая свою невиновность. Мне хотелось верить этим юношам, поэтому я велела им замереть, добавив в приказ немного магии, и отправилась на поиски трактирщика. Он точно виновен, поэтому можно, не опасаясь сожалений, заглянуть ему в голову и разобраться, как он умудрялся в одиночку проворачивать свои делишки.
Я пошла через двор, отправив перед собой слабый поисковый импульс, направленный на отслеживание определённого человека. Поэтому я спокойно миновала конюшню, где стояли четыре дорогих породистых жеребца, явно когда-то принадлежавших богатым путешественникам. Птичник меня также не заинтересовал. А вот перед входом в свинарник импульс мигнул и растворился в воздухе.
– Ну что ж, дорогой наш хозяин, это твой собственный выбор, – пробормотала я и толкнула обитую рогожей дверь. Пахло здесь отвратительно, поэтому я решила не задерживаться, выискивая трактирщика в дальнем загончике среди толстых, громко чавкающих помоями свиней.
Я сосредоточилась и проникла в его мысли. Вот он совсем юный делает предложение своей возлюбленной. На её приданое открывает небольшую придорожный трактир. Молодые работают с утра до ночи, не покладая рук. Вот он держит на руках своего первенца, затем и остальных детей. Их дело процветает, сначала расширяется обеденный зал, затем пристраивается гостиница. Кажется, вот оно счастье. Оборвала его молодая богачка, из-за каприза хлестнувшая хозяйку по лицу плетью с железными шариками на концах. На раздробленное лицо было страшно смотреть, а потерявшего разум мужа девица ещё и заставила себе прислуживать. Что-то в нём надломилось после смерти жены. И мне стало немного жаль этого человека, но не настолько, чтобы оставить его безнаказанным. Я лишь просмотрела более поздние воспоминания и убедилась, что его дети не участвовали в убийствах. Запуганные отцом, избивающим их при малейшем непослушании, они боялись задавать лишние вопросы. Значит, у них сейчас тоже будет выбор.
Я лишь чуть изменила заклинание, чтобы все, кто в данный момент находится в свинарнике (кроме меня, разумеется), приобрели тот же вид, что и у большинства присутствующих. У этого мерзкого хряка, ставшего пособником убийц, будет лишь одна возможность вернуть себе первоначальный облик – если его узнают. В противном случае, он пробудет в таком виде несколько дней или же станет обедом для постояльцев. Думаю, это вполне заслуженное наказание для него.
Я прикрыла дверь свинарника и вышла во двор. Парни всё ещё лежали в грязи, вытаращенными глазами наблюдая за моим приближением.
– Ваш папа какое-то время побудет свиньёй, хотя он всегда таким был. – Что ж, я их предупредила.
Я сняла с них обездвиживающее заклинание и через заднюю дверь вернулась в кухню. Дочери трактирщика сидели на лавке, сложив руки на коленях.
– Девочки, – проходя мимо них я сделала строгое лицо, – нам долго ещё ждать
ГЛАВА 9
Спустя несколько дней пути начался дождь. Сначала он слегка моросил, не причиняя больших неудобств. Затем моя отороченная мехом, зимняя одежда промокла, и я превратилась в жалкую мокрую курицу, злую на весь мир, особенно за то, что последние дни на нашем пути не встретилось ни одного трактира, где можно было бы обсохнуть и выспаться для разнообразия в сухой постели.
Не могу точно сказать, что чувствовали остальные мои спутники, так как после той памятной ночи с Ароном я не могла ни находиться с ним рядом, ни разговаривать, и с сестрой тоже. Я намеренно отстала от них и плелась в хвосте отряда, стараясь смотреть больше по сторонам, нежели вперёд. Может быть, поэтому я и заметила, что за нами следят. Сначала я решила, что мне померещился этот пристальный взгляд из придорожных кустов. Но спустя некоторое время я снова почувствовала его, причём на этот раз с другой стороны. Я попыталась просканировать местность на предмет присутствия живых существ, но запущенный мной поисковый импульс никого не обнаружил, кроме мелких зверьков и птиц. Может ли кто-то из них быть глазами быть глазами ведьмы или колдуна? Несомненно, может, но взгляд ощущался там, где не было никакого живого присутствия. Поэтому я решила пока остановиться на том, что мне показалось, и слежки на самом деле нет.
Впереди показалась небольшая деревня, на краю которой стоял трактир. Просторная бревенчатая изба, приспособленная под обеденный зал, имела лишь один этаж. И я с грустью подумала, что ночевать придётся опять под дождём. Но хотя бы на горячий ужин можно рассчитывать. Мы оставили лошадей на коновязи под навесом и вошли внутрь.
В трактире было чересчур людно. Свободных столов не было вовсе. В других обстоятельствах я бы развернулась и ушла, не люблю толчею. Но сейчас я и мои спутники промокли и проголодались, на улице продолжал изливаться холодный весенний дождь, поэтому, посовещавшись, мы решили к кому-нибудь присоседиться. Арон отправился переговорить с трактирщиком насчёт ночлега, а мы с Гурой в это время высматривали малозаселённый стол. Мы одновременно заметили такой, стоявший у самого окна. За столом на шестерых сидели всего два человека, и, переглянувшись, мы с Гурой направились к нему сквозь плотную толпу гудящих, как улей, посетителей.
Скромно одетые старик и старушка держали в руках по глиняной кружке, больше перед ними ничего не было.
– Позволите к вам подсесть? Все остальные столы здесь забиты под завязку. – Я повела рукой в сторону переполненного зала.
Старик посмотрел на сидевшую напротив жену (ну а кем ещё может приходиться ему эта седая бабушка?), та кивнула, и мы с Гурой опустились на скамьи рядом с ними.
Мокрый мешок я кинула на пол, а куртку повесила на ближайший гвоздь, торчавший из стены. Даже если и не высохнет, то немалая часть жидкости с неё стечёт. Вон уже лужица на полу образовалась. Гура немного поколебалась, но всё последовала моему примеру. И я понимала её сомнения, в такой толчее легко остаться без верхней одежды и даже не заметить этого.
За те несколько минут, что мы провели за столом в ожидании Арона, наши невольные соседи не издали ни звука. Даже из кружек отпивали практически бесшумно. Конечно, мы с сестрой тоже не разговаривали, но у нас на это были свои причины. А они то ли стеснялись нас, то ли боялись. Но зачем тогда согласились потесниться? Наверное, из того же страха.
К счастью, в этот момент к нам подошёл Арон, прервав мои размышления. Интересно, с кем он сядет? Рядом со мной или рядом с Гурой? Я смотрела на свои, лежавшие на столешнице руки, стараясь не выдать заинтересованность, но при этом в ожидании его решения почти перестала дышать.