Предрассветные миражи
Шрифт:
Когда Лоя удовлетворила свое любопытство, мы стали собираться. Темнело, я устала и мечтала только о том, как бы добраться до приличной комнаты в каком-нибудь отеле, искупаться и уснуть. Но Кристина стала нас уговаривать:
— Куда вы сейчас поедете? В ночь? Устанете еще больше. Переночуйте здесь, у нас недалеко есть небольшое поселение, деревня, там можно снять комнату и завтраком накормят за гроши. А завтра двинетесь в путь. Я тоже там живу, здесь, в лагере, спать тяжело.
Лоя, увидевшая в этом предложении дополнительную возможность пополнить свой материал, тут же встала на сторону Кристины. Двое против одной — я не устояла. Кристина пошла с нами, чтобы помочь нам устроиться. Через час мы уже сидели в традиционном тайском доме с остроконечной крышей, довольно чистом, и с очень радушными хозяевами. Дом, как и большинство домов в округе, стоял на сваях, таким образом, пол жилой комнаты возвышался над землей, и ветер продувал комнату изо всех щелей.
Ужинали мы вместе. Лоя как пулемет сыпала вопросами, Кристина охотно отвечала, я откровенно зевала и клевала носом, готовая упасть и уснуть прямо за низеньким столом, вокруг которого мы сидели на циновках. Вдруг я услышала нечто, что заставило меня встрепенуться. Сон сняло как рукой.
— Муж мой сейчас в Москве по каким-то делам, а я пока тут. Но, наверное, рожать поеду домой. Родные стены помогают. Хотя раньше, когда мы работали в Папуа — Новой Гвинее, я бы, наверное, не помчалась домой ради этого. Как-то все казалось проще…
— Ты раньше работала в Папуа? — я чуть не закричала, подскочив от неожиданности.
— Да, а что?
Обе посмотрели на меня как на сумасшедшую.
— Почему тебя это так удивляет? — Кристина не могла понять, в чем дело.
— А когда ты оттуда уехала?
— Месяцев шесть-семь назад.
Все сходилось! Это она. Кристина Кристаллинская. Другой такой быть не могло. И как я теперь ей все расскажу? И стоит ли? Насколько я понимаю, Андрей оставил ее там не в самой удачной ситуации.
— Так почему тебя это так удивило? — Тон Кристины изменился. Появились тревожные нотки. Она тоже что-то заподозрила.
— Понимаешь, у нас с тобой, возможно, есть общие знакомые.
— Неужели? В ПНГ?
— Да нет, в Москве.
— Я там сто лет не была. Только собираюсь. И кто же меня знает из твоих друзей?
— Ну, возможно, — я никак не решалась произнести имя брата, — может, я и ошибаюсь…
— Так кто?
— Андрей Ладынин, — выпалила я, и мне сразу стало легче. На секунду. Потому что в следующую секунду я увидела такую бурю чувств на лице собеседницы, что меня словно обдало волной самых сильных эмоций.
Радость, гнев, смущение, изумление, боль, недоверие — все это промелькнуло и исчезло. Через пару мгновений лицо Кристины не выражало ничего, кроме вежливого любопытства.
— Ты знакома с Ан… с Ладыниным?
— Да, это мой брат.
— Брат? — тут она опять изумилась. — Родной?
— Да. Близнец.
— Но вы совсем не похожи…
— Не похожи. Можно даже сказать — противоположности.
Честно говоря, я не знала, что мне делать. То ли спрятать голову в песок, как страус, то ли идти в разведку боем и выяснить все то, что мучило меня с тех пор, как Андрей вернулся из той злосчастной поездки.
— Да, мы знакомы, — протянула она осторожно. — Как он поживает?
Было очевидно, что Кристине разговаривать на тему Андрея тоже нелегко. Она никак не могла подобрать верный тон.
— Спасибо, нормально. Работает, как всегда. Вероятно, скоро в Австралию поедет в посольстве работать.
Она усмехнулась и прикрыла губы скрещенными ладонями. Задумалась. В ее глазах промелькнули тени неведомых мне воспоминаний. Что она видела? Лоя, поняв, что мы переключились на не интересующую ее тему, пожелала нам спокойной ночи и ушла спать. Мы сидели друг напротив друга в тусклом свете крошечной масляной лампы, заполненной кокосовым маслом, резкий сладкий запах которого щекотал мне ноздри.
— Кристина, я, честно говоря, даже не знаю, как нам продолжать эту тему, но у меня есть предложение. Я постараюсь быть с тобой откровенной. Ты — как захочешь. Я знаю кое-что об этой поездке брата и о некоторых моментах осведомлена даже больше, чем он сам, когда приехал. Когда оставил тебя там.
— Оставил меня? — Она как-то грустно взглянула на меня. — Он меня не оставлял. Я сама осталась. А его постаралась выпроводить.
Я опять уставилась на нее, как и раньше, когда услышала, что она была в Папуа.
— Ты удивлена? — Она мягко улыбнулась. — Это он тебе сказал, что оставил меня там? И почему же, по его словам, он меня там оставил?
— Был приказ сверху. Мы потом выяснили, что к чему. Тебя разыграли, как карту.
Я рассказала ей все, что знала. Она слушала, жуя кусочки сушеного манго. Мы давно уже переместились на циновку на полу моей спальни. Там было прохладнее, продувало со всех сторон, и сетки на окнах спасали от мошкары.
— Это меня не удивляет. Я так и думала, впрочем. Глеб тоже говорил что-то подобное. У нас там столько друзей, что все тайное очень быстро становится явным. Австралийцы думают, что умело играют в свои закулисные игры, и не догадываются, что кулисы-то весьма прозрачные и все видно.
— Тогда почему ты не уехала сразу? Ждала неприятностей?
— Потому что у меня там было неоконченное дело.
— А теперь ты его окончила?
— Нет. Лишь какую-то часть.
— А Андрей? Почему ты говоришь, что выпроводила его? Разве это не было решением руководства?
— Да, решение руководства. Боже, как он переживал, бедный, думал, что это что-то решает. Он слишком сильно увлекся происходящим там. Еще немного, и он бы вообще оттуда не уехал. Ты бы желала своему брату такой судьбы? Вряд ли. Его ждала жена, работа, карьера. Я выпихнула его оттуда, пока надуманный мир его идеалов не рухнул окончательно.
Слышать все это было странно. В голове не увязывалось. Если это так, то зачем ей надо было заботиться о его мире, если она сама была в опасности?
— Но ведь ты рисковала…
— И да и нет. В Папуа многое решается не так, как принято в цивилизованном мире. Они не стали бы держать меня в тюрьме. Им это не надо было. В любом случае меня бы выпроводили оттуда. Так и получилось.
— А почему ты не едешь домой? К мужу? Почему сидишь здесь?
— Не знаю. Я привыкла делать то, что хочется, а не то, что надо. Такова моя дурацкая натура.