Предрассветный поцелуй

Ханней Барбара

— Я ведь могу передать свою долю Ноа, не так ли?

— Ни в коем случае! — неистово возразил он, и Кейт содрогнулась. — Ты не знаешь, что говоришь.

— Я знаю, что говорю.

Его лицо посуровело.

— От такого наследства, как половина Рэднор, не отказываются.

— Я бы отказалась, если бы могла.

Выругавшись себе под нос, Ноа наклонился вперед. Его глаза засверкали.

— Не глупи. Возможно, Рэднор сильно пострадал из-за засухи за последние пять лет, но не потерял своей ценности. Несколько хороших ливней — и все

будет в порядке. Там больше полмиллиона акров.

Кейт ахнула. Так много?

— Даже если это ничего для тебя не значит, Кейт, нужно уважать последнюю волю Ангуса. Он хотел, чтобы ты владела половиной его имущества.

— Именно этого я и не понимаю, — мягко произнесла она. — Да, я его племянница, но он всегда считал тебя своим сыном.

— Ангус был здравомыслящим человеком, — сказал Ноа. — Он знал, что делает, и хорошо все обдумал, прежде чем вносить изменения в завещание.

Наверное, причиной ее гнева была усталость. Ей вдруг захотелось встать, затопать ногами, накричать на Ноа. Как он мог так легко сдаться? Он так много сделал для Рэднор.

Алан кашлянул.

— Кейт, если вы отдадите свою долю Ноа, Лайэн сможет потребовать еще больше.

— Это верно, — согласилась Кейт. Наверное, для Ноа будет лучше, если она сохранит свою долю. — Но если Ноа захочет остаться в Рэднор, ему придется выкупить долю Лайэн, не так ли? Насколько я поняла, ей нужны деньги, а не земля.

Алан поджал губы.

— Боюсь, у него сейчас нет такой суммы.

— Вы хотите сказать, что он будет вынужден продать свою долю, чтобы выполнить ее требование!

Кейт пришла в ужас. Какая несправедливость! Ноа родился в Рэднор. Это его дом. Вся его жизнь. При мысли о том, что он будет скитаться по соседям в поисках новой работы и начинать все сначала, у нее защемило сердце.

— Тогда у нас нет выбора, — импульсивно заявила она. — Мы с Ноа должны стать партнерами.

Ноа уставился на нее так, словно у нее выросло третье ухо.

К своему стыду, она покраснела.

— Я… э-э… разумеется, имела в виду только деловые отношения. Объединившись, мы смогли бы выкупить долю Лайэн. Банки не откажутся от такого предложения, правда?

— Это очень великодушное предложение, — мягко сказал Ноа, — но я его не приму.

— Эй! — Алан возмущенно посмотрел на Ноа. — Проснись, парень. Это всего лишь деловое соглашение, а не брак.

Брак?

Черт побери! Наверное, ее щеки красные как помидоры.

Стул под Ноа заскрипел, и он поднялся.

— Что за вздор ты несешь?

— Я просто пошутил, — успокоил его Алан, затем подмигнул Кейт. — Раньше все именно так и делалось. Скорый брак — и все проблемы решены.

Кейт не понравилось, что ее расстроила реакция Ноа. Ну почему он так ясно дал ей понять, что шутливое предложение Алана привело его в ужас? Она еще девять лет назад поняла, что не интересует его как женщина.

Чтобы немного разрядить обстановку, Алан собрал бумаги и положил в папку.

Засунув руки в карманы, Ноа направился к двери. Он выглядел усталым.

— Ты прав, — спокойно произнес он. — Нам нужно как следует все обдумать. Ты устала, Кейт, и не в состоянии сейчас решать такие сложные вопросы. Тебе нужно вернуться домой и как следует выспаться. Возможно, утром ты изменишь свое решение.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

По привычке Ноа проснулся на рассвете.

Он хорошо спал, что было очень удивительно. После того как он нашел Ангуса, бездыханного в кресле в кабинете, его мучили кошмары.

Первые лучи рассвета, проникающие в окно, высветили деревянный стол, комод с поблекшей фотографией его родителей в рамке…

Тогда он вспомнил.

Он все это потеряет. Свой дом. Свое любимое дело.

Борясь с паникой, вызванной на этот раз не кошмаром, а жестокой реальностью, он поднялся с кровати и, подойдя к окну, уставился в бескрайнее пространство.

Его охватило чувство утраты. Ему было двадцать девять лет. Он здесь вырос. За исключением школы-интерната, это был единственный дом, который он знал. Ноа объездил почти всю Австралию, видел более красивые места, но его сердце принадлежало этим бескрайним равнинам. Они были подвержены засухе, но скоро начнутся дожди, и все вокруг зазеленеет. В этой непоколебимой вере и терпении заключалась сила местных жителей.

Ноа обладал этой силой, и Ангус прекрасно это знал. Тогда почему хитрый старик отдал половину своего имущества племяннице, которая была здесь всего один раз?

Повернувшись, Ноа направился в ванную.

Любой нормальный человек на его месте был бы крайне возмущен, думал он, нанося на щеки и подбородок пену для бритья. Ему следовало ненавидеть Кейт Броуди.

А не желать ее.

Он не должен был вспоминать о том, как поцеловал ее девять лет назад. Черт побери, если бы Ангус не предупредил его тогда, кто знает, чем бы это могло закончиться.

Он сделал это еще до приезда своей племянницы. Не обращать внимания на Кейт было очень нелегко. Ноа пленили ее блестящие зеленые глаза, чистая гладкая кожа, золотисто-рыжие волосы и улыбка.

Однажды он, несмотря на предупреждения Ангуса, все же не устоял и коснулся ее нежных губ.

— Держись от нее подальше. Если ты хотя бы пальцем дотронешься до дочери моей сестры, я никогда тебе этого не прощу, сынок.

Сынок.Сколько Ноа себя помнил, Ангус всегда его так называл. Ему было четыре года, когда погибли его родители, и он почти их не помнил. Его воспоминания ограничивались фотографией на комоде. Его высокий темноволосый отец стоял, прислонившись к забору, и улыбался матери. У нее было доброе лицо в форме сердца и мягкие светло-каштановые волосы. Как у Оливии.