Предсказание гадалки

Кэрол Грейс

— Да. Но я так давно не бывал здесь. Очень давно. Я забыл это чувство. В следующий раз, когда мы поедем па прогулку, вы и Тандер тоже будете участвовать в бегах.

Они легким галопом спокойно вернулись домой. Как давно он не чувствовал себя таким полным жизни! Спешившись, он потянулся вверх, чтобы помочь Клодии сойти на землю. Она без усилий, спокойно соскользнула в его объятия, будто это самое обычное для нее движение. Посмотрела на него, в глазах застыл вопрос. Но он не сумел ответить. Она облизала губы. И тут это случилось снова. Раскаленное добела,

жаркое и внезапное желание обожгло его. Сэм наклонился и поцеловал ее так, что мир закружился вокруг них. Губы у нее оказались сочные и нежные. Ему хотелось целовать их снова и снова. Он услышал, как она удивленно втянула воздух.

— Простите, — пробормотал Сэм, отступая на шаг. — Извините. Не знаю, что нашло на меня. Должно быть, это оазис так влияет. — Он огляделся с таким видом, будто не понимал, где он. — Это была ошибка.

Она кивнула и быстро вышла из конюшни.

Сэм принял душ и переоделся. Он надеялся, что Клодия поймет: этот поцелуй ничего не значит. Просто она женщина, а он мужчина. Вот и все. Конечно, она поймет. Ведь она не только привлекательная, но и чуткая…

В кухне Сэм узнал, что у них сегодня к обеду гости. Старейший бедуин и его сын проезжали мимо и хотели справиться об отце Сэма. А Сэм вспомнил поручение отца — купить верблюда, побеждавшего в соревнованиях. Гости расскажут ему, где, когда и как он сумеет приобрести верблюда-чемпиона.

Клодия направилась в свою комнату, чтобы подготовиться к обеду. У нее так дрожали колени, что она едва поднялась по лестнице. Ее еще никогда так не целовали. Она давно мечтала, чтобы Сэм ее поцеловал. Но поцелуй оказался лучше всякой мечты.

Она разглядывала платья, которые положила ей Амина, и размышляла, какое больше всего подходит для обеда. Наконец выбор пал на длинное, свободное, традиционное платье из хлопка с вышивкой вокруг ворота. Конечно, это было платье Амины. Красивое, удобное. Совершенное.

Амина, как всегда, подумала обо всем. Она только упустила, что ее брат поцелует свою помощницу. Клодия понимала: его поцелуй ничего не значит. Разве он сам об этом, не сказал? Возможно, это просто реакция на несостоявшуюся помолвку.

Клодия посмотрела в зеркало. Она выглядела по-другому. Она и стала другой. Щеки разрумянились, губы разгорелись, волосы растрепались. Без Амины она не сумеет их причесать так аккуратно, как раньше. Лучше дать им свободу и распустить по плечам.

Одевшись, Клодия вышла на балкон гостевой комнаты и смотрела, как солнце освещает пальмовую рощу. Она убеждала себя, что это всего лишь прекрасный сон. Вот сейчас она проснется у себя в офисе в рабочем костюме и в туфлях на низких каблуках. Как всегда, будет отвечать на звонки и записывать телефонограммы, переданные для Сэма. И он будет обращаться с ней как со служащей, а не как с желанной женщиной. Конечно, с цепной служащей, но эта разница останется. Совсем не так, как здесь… Если бы только он не поцеловал ее, она могла бы притворяться, что все идет как обычно.

Дальше откладывать невозможно. Она вышла из комнаты, услышала внизу голоса и начала спускаться по лестнице.

— Клодия, — встретил ее Сэм, наблюдая, как она входит в гостиную. — Знакомьтесь, наши гости.

Оба гостя носили на голове тюрбаны, оба были в свободных длинных одеждах. Они приехали навестить отца Сэма и огорчились, не застав его. Сэм уговорил их остаться к обеду, и теперь они сидели за большим длинным столом.

Клодия с облегчением вздохнула. Они не будут вдвоем и не будут думать о том поцелуе… Отвлекутся на гостей. За обедом никаких неловких разговоров. Оба будут делать вид, что ничего не произошло. Все внимание уйдет гостям с выдубленной ветрами, потемневшей от солнца кожей.

Они рассказывали о своих путешествиях, а Сэм переводил.

Сначала принесли маленькие кебабы, квадратики мяса, маринованные с овощами. К ним подали закусочные тарелки и вилки, хотя гости привычно ели с помощью рук. Затем принесли большое блюдо с кускусом, и каждый набирал себе светло-желтые, пахнущие шафраном шарики.

В перерывах между блюдами старший, его звали Азури, рассказывал о гонках и верблюжьем рынке, который находился в двух днях пути по пустыне от Сиди-Бу-Сэйда. Клодия, хотя не понимала ни слова и должна была ждать, пока Сэм переведет, как зачарованная наблюдала за движением и выражением лип, гостей. Слушала их возбужденные или недоверчивые выкрики.

Сэм узнал, что верблюд-победитель определенно будет на этом рынке.

— Отец хотел этого верблюда, Зару, уже давно. Он самый быстрый в стране и побеждает на всех гонках. Правда, владелец вроде бы не собирался его продавать. Но отец не успокоится, пока не купит этого верблюда.

— Что он с ним будет делать? — спросила Клодия.

— Поставит здесь в конюшне и, когда сможет, будет выставлять на гонки. Отец станет объектом зависти всей страны. Испытает радость и гордость владельца. По накалу страстей с этим ничто не может сравниться. Ни помолвка, ни объединение, ничто.

Несколько минут спустя принесли салат. Сэм обратился к Клодии:

— Я должен ехать на рынок в Вади-Халфу и купить там верблюда.

В этом приключении ей нет места. Ее туда не возьмут.

— Он дорогой? — только и спросила Клодия.

— Это не важно, — объяснил Сэм. — Отец хочет этого верблюда, остальное не имеет значения. Он годами говорил о Зару.

Разговор о верблюдах продолжался. Слуги принесли маленькие чашки с крепким мятным чаем и медовое печенье.

Мужчины обсуждали, какую дорогу они выберут, когда поздно ночью отправятся в путь. Сэм повернулся к ней.

— Я выеду завтра. В Вади-Халфу есть два пути. Один — по дороге на «лендровере», это самый длинный. Другой — верхом по пустыне. Он гораздо короче.

— Могу догадаться, какой выберете вы.

— А вы?

— Я?! — Она ошеломленно поставила на стол чашку.

— Вы не хотите видеть настоящие верблюжьи гонки? Рынок, бедуинов? Не хотите спать в шатре?