Предсказание
Шрифт:
– Вы Полина, Полина Кузминична? Я правильно догадался? – Чудовищу очень хотелось взять ее за руку, обнять, как-то утешить. Хотя можно ли обнять призрак? – Вы тогда плохо поступили с молодым человеком, и поэтому до сих пор не можете найти себе успокоение? Да? Но, – в этот момент внук Агасфера казался самому себе эдаким большим и умным, вот сейчас он объяснит глупой покойной кокетке, что на самом деле нет никакого смысла столь долгое время сожалеть о своем легкомысленном поступке, потом зайдет в церковь, поставит за нее свечку за упокой – и все. – Не стоит себя столько времени казнить, – Чудовище примирительно улыбнулся даме. – Ваш Андрей Андреевич давным-давно уже простил вас, и небось
– Я знала Андрея Пересвятого еще мальчиком, – печально улыбнулась дама. Наши дома смотрели через дорогу друг на дружку…
После смерти Андрея я отправилась в лавку старьевщика и купила там портрет старика с добрыми, ясными глазами. Между нами существует некое притяжение, объединяющее чувство, родство душ, ведьмы оба любили Андрея…
– Так вы не Полина? Не предательница и клятвопреступница? – невольно вырвалось у обескураженного Чудовища.
– Нет. Я просто всю свою жизнь и все свое посмертие люблю Андрея. Я люблю его так сильно, что не могу ни отправиться на тот свет, где он без сомнения давно уже воссоединился со своей любимой, ни покинуть этот портрет, ставшим мне за долгие годы родным. Простите меня и передайте госпоже Линде, что я не покину Русского музея, потому что должна присматривать за этим последним портретом, оставшимся от моего любимого. Передайте, что я никогда не сниму траур, и всегда буду верна своей любви.
– Распрощавшись с печальной дамой, Чудовище чудом не прошел мимо дожидавшейся его искусствоведа, которая битый час ждала его с горячим чайником и поллитровкой.
Оглоушив бутылку и не почувствовав хмеля, Чудовище влез в дубленку, и промычав слова благодарности вышел на улицу.
Он шел, не ощущая мороза, не пытаясь поймать машину. Все мысли его были о прекрасной и такой несчастной даме и ее любви. И еще о том, что дома его ждет его любимая женщина, которая любит его, и которую любит он. И какое это счастье – любовь взаимная. Такое счастье, что ради него можно совершить всевозможные подвиги. Хотя, Ольга Дан как раз и не требовала от него ни каких подвигов. Она просто хотела, чтобы он был родом. И Чудовище поклялся всегда быть рядом с ней.
Глава 40
Зима выдалась холодная, но хлопотная, никак не удавалось просто и спокойно посидеть дома перед телевизором. Февраль оказался не просто холодным, а издевательски холодным. Из-за туч то и дело проглядывало солнышко, в воздухе словно витал призрак весны, и тут же озверелый маньяк мороз хватал за носы, щеки, лез под одежду, выталкивал на скользкий путь ледников, где бил неведомо откуда появившимся ветром в спину, сбивая с ног.
В один из таких «веселеньких» деньков Алексей объявил, что Двухголовый, наконец, пришел в согласие с самим собой, и готов поделиться планом предстоящей мистерии. Все вздохнули с облегчением, но тут же выяснилось, что загадочный Гуру сам по гостям не ходит, и даже на дорогие рестораны не соблазняется, но может в качестве исключения принять всю компанию, или, что еще лучше, ее представителей у себя в подземелье.
Руфь от такого любезного приглашения сразу же отказалась, последнее время ей и так доставалось готовить на всю ораву посвященных, Лада с Питером, как на зло уехали кататься на санках в Павловск, а сын Агасфера хоть и мечтал встретиться с легендарной личностью, но болел. И в такой мороз его просто побоялись брать с собой, обещав, однако, записать историческую встречу на видеокамеру и подарить затем ему кассету с автографами всех участников исторической встречи.
Берлога, занимаемая Двухголовым,
До ближайшего входа нужно было доехать на машине, поэтому вся компания, а именно, Агасфер: Чудовище, Ольга, Алексей и Шлиман, погрузилась в ставшую просто незаменимой «скорую», и, включив мигалку, понеслись по промороженному городу.
– Что тебе вообще известно о Двухголовом? – Ольга наклонилась к сидящему напротив нее Агасферу, – оружие-то не понадобится?
– Иннокентия не будет – не понадобится. А придет, то против него, знамо дело, какое оружие помогает – крест святой чудотворный, молитва да истинная вера. Впрочем, сейчас он вроде бы на нашей стороне, так что, думаю, до мистерии обойдется без провокаций. Хотя, кто его знает, отца лжи-то…
– А мы вообще правильно поступаем, что не предупредили силы тьмы? – спросил Шлиман.
– Они нас много куда зовут?! – прыснул Агасфер. – И потом, у кого-кого, а них-то со шпионажем все в порядке.
– А у нас? Мы даже всех своих не можем до сих пор систематизировать.
– У них с учетом не лучше, – отмахнулся Агасфер. – А Двухголовый – это вообще не имя, это скорее диагноз. Братьями Янус мужи те прозываются.
– Так их двое? – Ольга покосилась на сына, но тот в этот момент боролся с Чудовищем и в суть разговора не вникал.
– Двое, один – сиамские близнецы, и этим все сказано. Сросшиеся еще в материнской утробе. Так и родились на свет божий, так и живут. А ты почему думала, я к ним сам еду? От большого почтения? Тоже понятие иметь нужно, каково таким братанам на люди-то выбираться.
– Просто из-за, мягко говоря, нестандартной внешности, они ограничены в передвижении, но зато имеют опыт являться в снах, и в плане Интернета – боги, – помог Агасферу Шлиман. – Только, должен сразу же предупредить, по делу говорят редко, так как находятся в постоянном разладе сами с собой. Да ты увидишь.
– Почему же их не распилили? – вмешался в разговор Чудовище.
– Потому что они – Янус, черт побери! – разозлился на тупость внучка Агасфер.
– Боги? – попыталась понять хоть что-то Ольга.
– Да нет же, смертные, но…
– Что но?
– Красиво. Родители были большие оригиналы и эстеты, семья матери – художники-абстракционисты, семья отца – убежденные баптисты, лютые праведники, ужастики с них писать. Я их помню, не к ночи будет помянуто, – Агасфер даже покраснел. – Нарыв на пальце вскрыть не давали, к зубному сходить, никаких врачей не признавали, в школу детей не пускали, не говоря уже о том, чтобы роженице чем помочь. Когда у них Янус случился, наотрез пилить отказались. Причем, как-то поняли, что не по христианской религии существо получилось, но менять ничего не моги. А братья-то хоть и похожи внешне, да разные, а вместе – гремучая смесь. Да что там, сама увидишь. Приехали.
Машина действительно остановилась, и они выгрузились около станции метро.
– Вниз спускаемся по жетонам, – объяснял задачу Агасфер. – Я хотел всех одеть в форму, чтобы не так приметно было, но не нашел. Да и где тут переодеваться? – он воровато огляделся.
– Я обычно ходил через новую станцию, – заскулил Алексей. – Там лестница длинная, без перил, и внизу света почти что нет. На полу всякое крошево навалено, а сам пол отлакированный, даже скользкий. Классно. И на путях табличка светится: «Осторожно, возбужденный трол».