Предсказание
Шрифт:
– Как же не мог?! Небось, всю семью свою мог опоить. Да что там, мы из кожи вон вылезаем, чтобы Питер спасти, а на самом деле нужно всего лишь дать ему выпить глоток воды из Грааля, и все! Не надо никакой мистерии, незачем огород городить! – Сергей не мог скрыть возмущения.
– Грааль понадобится нам во время мистерии, это правда, – Шлиман встал и прошелся по кухне. – Я, конечно, не все знаю, да и Агасфер тут не главный персонаж, но объективно, если бы он не дал испить из Грааля Ладе, она бы сейчас уже умерла и, может быть, без нее мистерия и не состоялась бы.
– А остальные как же? – не унимался Сергей. – Выходит, Лада могла умереть, а если я, или скажем, Ольга завтра под машину угодим, то без нас у вас что-нибудь получится? Ольга ведь тоже Дан. Предсказание и ее касается.
Возникла неловкая пауза.
Шлиман пожал плечами.
– Хорошо, я тоже зато, чтобы посвященные дожили до мистерии.
Чудовище вытаращил глаза на Ольгу, Руфь испуганно мотала головой, точно пытаясь отделаться от страшного сна.
Да как же это, батюшка? – Чуть не плача она заглядывала в глаза Шлиману, без Агасфера-то, наверное, нельзя. Он же, сердечный, опосля всем башки поотвертит. И никакой суд его за это не осудит. То есть, осудит конечно, только с него это все как с гуся вода. А нам поотвертит.
– Как есть поотвертит, – потер в затылке Чудовище. – Но, раз Шлиман говорит… – он виновато покосился на Ольгу. – Дед завсегда приказывал: когда его дома нет, – вся власть Шлиману, он вечный и хранитель, значит, он знает. А нет, так пусть они друг с друга спрашивают, не для нашего это ума. Во как. Так что, мать, принеси Грааль.
– Правда, сестра, решайся – и вечно будем вместе! – подбадривала Ольгу Лада. – И Алешка будет всегда молодой, и…
Ольга посмотрела на, казалось, готовое расплакаться Чудовище.
– Мы одни, что ли, в бессмертие? А кто еще?
Руфь выскочила на минутку из кухни и тут же вернулась бледная и торжественная с черной чашей в руках. Все, как зачарованные, смотрели на Грааль.
– А чего наливать-то? – Лада не могла отвести взгляда от Грааля.
– А чего хочешь, хоть вот чая. Это же святыня… – Шлиман взял чашу у, казалось, готовой упасть в обморок Руфь. – Ну, кто тут первый в вечную жизнь? – он обвел присутствующих испытующим взглядом. – Только позволю себе заметить: с этого момента, считайте, что прежняя жизнь заканчивается, начинается новая, и обратно уже не отыграешь.
– А обратно никто и не просит, – Сергей потянулся к Граалю. – Столько ждал, столько всего еще успею сделать. Судьба алхимика: от воплощенья к воплощенью сначала вспоминаешь себя, потом свое призвание, цель, путь, науку, а там уже и времени нет. А так сразу и без отрыва, столетие за столетием, пока не добьюсь философского камня.
– А зачем он тебе тогда? – удивился Шлиман.
– Да как же – бессмертие… – Сергей дрожал, его лицо покрылось потом, глаза сверкали жадным пламенем.
– Так ты ведь уже будешь бессмертным.
– А как же тогда алхимия духа, переплавка смертной оболочки в бессмертную материю царей?
– Никак. Скажу больше, что оттого, как ты получишь бессмертие, зависит вся твоя последующая жизнь, – Шлиман налил в чашу остатки заварки, – вот Агасфер,
– А ты? – Ольга дотронулась до плеча притихшего Чудовища. – Согласен?
– Нет, не могу я… – Чудовище смотрел на нее большими, все понимающими глазами с длинными коровьими ресницами. – Не по чину нам в бессмертие. Нельзя это, неправильно. Вот дед бессмертный, а как мается. Как прокляли, – с того часа, считай, все средство как помереть ищет.
– И я не хочу, – Алеша обнял мать за шею. – Стать бессмертным – это значит не вырасти. Что я, дурак что ли, всю жизнь быть ребенком и всем подчиняться?!
– Ну, тогда и мне не надо, – Ольга отмахнулась, словно отгоняя от себя соблазнительное видение черной чаши.
– Оля, но ты же, ведь диабет… – начала было Лада, но была остановлена убийственным взглядом.
– Это вы, поэты, работаете на вечность, а нам это без надобности, – она натужно рассмеялась. – Эту бы жизнь прожить, а там…
– А ты, Руфь? Неужели откажешься? – Шлиман протянул чашу старушке.
– Я… – Руфь порывисто поднесла ладони к морщинистому лицу. – Да если бы ты мне это лет сорок назад предложил, а то ведь вот чего придумали, чтобы старой да немощной вечной становиться. Нет уж, я, конечно, Агасфера уважаю и вас всех люблю, но и я покой, какой ни есть, иметь желаю. Мужу моему предложите, он все– таки историк, вот пусть и живет для истории.
– Нет, – отмахнулся старик обеими руками. – Нет. Нельзя это. Не хочу.
– Охране предлагать? – Шлиман посмотрел на Ольгу, та отрицательно помотала головой и закрыла глаза, не желая видеть, что произойдет с волшебной жидкостью. – Тогда зачем же я туда чаю налил? – Шлиман вздохнул и поднес чашу ко рту.
Она была пустая.
Глава 37
Наверное, ни в одном доме никогда не было такого веселья при обнаружении в кухне одного свободного места, как в тот день в доме Агасфера. Воскресшего, но по– прежнему невидимого спецназовца обнимали и целовали, забыв о Святом Граале и предстоящей мистерии.
К обеду позвонили от Агасфера. Сам странник, как всегда, был занят очередными сверхсрочными и сверхважными делами и не побеспокоился бы о друзьях и родственниках.
Грааль вернулся на свое место в кладовке около кухни, и постепенно все начали успокаиваться и обживаться в новых и постоянно меняющихся условиях квартиры вечного жителя.
Шлиман чувствовал себя здесь, как в родной стихии. С хозяином он был на дружеской ноге, если конечно, кто-то вообще мог с уверенностью похвастаться его дружбой или доверием. Руфь он знал с того дня, когда она совсем юной, неопытной девушкой впервые переступила порог дома своей будущей семьи. Тихая и услужливая, она сразу же завоевывала любовь всех, с кем ей доводилось встречаться.