Предсказанное. Том 1
Шрифт:
– Орилоун продолжает дымить, – сказал комментатор кадра. – В основном это газы: азот, метан, гелий, водород, аммиак, а также пыль: органика, силикаты, фторбороводородные соединения, окислы легких металлов. Отсос поэтому разделен. Удастся ли устранить причину гейзера – неизвестно.
Затем пошел текст экспозе [63] , Мальгин читал его минут десять, пропуская то, что казалось неинтересным.
Первые факты о странном поведении озера Грома – как прозвали издавна озеро Таймыр коренные жители полуострова, энцы, появились еще триста лет назад, в девятнадцатом веке, хотя и выяснилось
63
Экспозе – краткое сообщение (правительства), в данном случае – сообщение с выборкой основных фактов.
Конечно, в связи с укрощением пыле-газового факела исследовательские работы были приостановлены, хотя безопасники и проникали в глубь орилоуна на десятки метров, пытаясь найти «дыру гейзера», однако не нашли. И все же добытых крох информации оказалось достаточно для вывода: фонтан газа бил… из глубин атмосферы Нептуна, восьмой планеты Солнечной системы! А это означало, что один из орилоунов находился на этой огромной синей планете с толщиной атмосферы в несколько тысяч километров!
– Да-а! – только и смог произнести Мальгин, ошеломленный и заинтригованный результатами исследований.
Сообщение закончилось.
Сильно разволновавшись, Клим забыл о своем желании узнать кое-что и о судьбе Шаламова, но фантазия его уже заработала, и он, наспех позавтракав, привычным маршрутом помчался в институт, над которым днем и ночью горело название: «Институт травматической нейрохирургии мозга».
После отставки Таланова институтом управлял Готард Стобецкий, нашедший в себе силы сохранить с Мальгиным прежние отношения. План работы отделения нейропроблем, которым заведовал Клим, остался прежним, а сам хирург участвовал в наиболее сложных операциях не чаще одного раза в месяц, когда требовались его мастерство и опыт.
В кабинете хирурга встретил возбужденный Заремба.
– Не передумал?
– Нет. – Клим сел за стол, привычно вырастил из его твердой на вид поверхности эмкан и бегло пролистал новости за сутки. Новых пациентов не поступало, нужды в его услугах хирурга экстра-класса не было, состояние Лондона оставалось прежним: кома с редкими всплесками «псевдосознания».
– Я проштудировал все, что отыскалось в банках [64] Евромеда, – продолжал Заремба, жестикулируя, – и, кроме того, нашел труды по палеомедицине. Действительно, любопытное чтиво. Итак, когда начнем?
64
Имеются в виду банки информации.
– Какой
– Нет ничего проще, – пожал плечами молодой нейрохирург, – у меня друг – математик, каких поискать, работает в ксенобиологическом центре Даль-разведки. Знаешь, что он учудил? Составил программу тренировки мышц-антагонистов своего тела и вырастил себе мускульный каркас, не занимаясь спортом! Теперь это не человек, а гора мышц, страшно смотреть! Годится?
– Не знаю, посмотрим. Свяжись с ним, пусть позвонит, если согласен поучаствовать в эксперименте. Но разговор должен быть конфиденциальным.
– Он парень не из болтливых, увидишь. Когда подойти?
– После обеда.
Заремба поднял вверх кулак и удалился вприпрыжку, полный энергии и жажды деятельности. Мальгин закрыл за ним дверь на замок, чтобы не мешали случайные посетители, и принялся решать задачу – как практически вывести свои «черные знания» из кладов подсознания в сферу оперативной памяти.
Проработал спокойно всего час, а потом пошли звонки внутренних перекрестных совещаний, встречи со Стобецким и заведующими другими отделениями, переговоры с инками родственных институтов, осмотры пациентов и другая рутинная динамика рабочего дня. Лишь к обеду Мальгин вспомнил о своем желании узнать, не появились ли новые данные о Шаламове.
Позвонив домой, хирург вывел консорт-линию «домового» на стол в кабинете и снова набрал код «трека» отдела безопасности.
До этого момента он знал историю второго исчезновения бывшего курьера-спасателя в общих чертах, теперь же ему сообщили и подробности.
После схватки на Симушире, в результате которой Игнат Ромашин выстрелом из «василиска» усыпил Шаламова-человека, в спасателе проснулся «черный человек» и начал действовать в соответствии со своими понятиями о добре и зле, о правилах поведения и средствах для достижения цели.
Сначала он пси-выпадом уложил Мальгина и Джуму Хана, пытавшихся наладить с ним контакт, затем всю команду Лондона (парни были опытные и о стрельбе думали в последнюю очередь), сел в галеон безопасников и взлетел.
Его пыталась остановить над островом обойма подстраховки, но дело закончилось тараном и падением куттера с экипажем в море. Шаламов же вынырнул у метро в Хатанге, где его не ждали, потом на базе УАСС «Радимич» – инцидент у метро привел к «огневому контакту» и ранению трех человек. Гибели людей, к счастью, удалось избежать. Шаламов захватил вакуум-плотный – способный долгое время работать в пространстве – неф и стартовал по грузовой линии метро на Тритон, спутник Нептуна. Куда он направился дальше, определить не удалось, Тритон еще не обслуживался бригадой наблюдения за пространством, располагались на нем лишь редкие посты погранслужбы да пять поселков исследователей.
Поиски нефа с Шаламовым на борту длились почти месяц, но ни к чему не привели: спасатель исчез. Почему его потянуло на Тритон, выяснить не удалось, хотя и существовала гипотеза, по которой на Тритоне располагался еще один орилоун. Однако искать «метро по-орилоунски» на поверхности спутника Нептуна было нецелесообразно, для этого пришлось бы привлечь едва ли не весь космофлот Системы, и поиски прекратили.
Не появился Шаламов в поле зрения пограничников ни на Маате, ни на Орилоухе, ни у Стража Горловины, канув в космос, как в омут.