Предсказать прошлое
Шрифт:
— Ну, это ведь только видимость и на самом деле я не твоя, а она-то на самом деле с ним спала, — чуть не взвизгнула я от несправедливости.
— Ему от этого не легче, он то этого не знает. Будь справедлива. Я все понимаю, но и ты не пыли, он взрослый мужчина со своим прошлым и ты это либо принимаешь, либо ставь точку прямо здесь и сейчас.
В чем-то он конечно прав, но я раньше никогда не сталкивалась с подобными эмоциями, и справиться с ними оказалось гораздо сложней, чем я думала. Вот головой все понимаю и сама могу по полочкам разложить, а вот за чувства отвечать гораздо сложнее, и набирающий в моей душе тайфун уже грозился разверзнуться. Видимо свинцовые тучи, всполохи молний и раскаты грома уже имели отголоски в моих глазах, так как Жак, прищурив глаза прорычал:
— Дома оставлю.
Угроза возымела действие, да и как тут спорить, если желание увидеть Тристана перевешивало любое негодование по поводу появление не желательной фигуры на доске событий. В результате сдувшись как воздушный шарик выдавила из себя:
— Прости, — извинилась я за то, что вспылила и за расколоченную посуду.
Он подождал минуту, чтобы убедиться, что я действительно взяла себя в руки.
— Ничего страшного. Запомни, у тебя всего пара дней, чтобы свыкнуться с этой мыслью и постараться не выказывать лишних эмоций. Не позволяй себя спровоцировать на открытую конфронтацию, будь умнее и тоньше, ты же умеешь. Джустин хищница, а значит, если рассмотрит слабину, тебе несдобровать.
«Это мы ещё посмотрим», пронеслась в моей голове кровожадная мысль.
— Подавиться.
Жак пристально посмотрел мне в глаза и широко улыбнувшись, согласился:
— Действительно. Просто в последние дни ты настолько тихая и спокойная, что я совсем расслабился и забыл, что ты способна даже Сорела заткнуть. Если бы это был тотализатор, то будь уверена я бы не сомневаясь, поставил на тебя. Причём по обоим пунктам.
— Каким именно?
— Как это каким? Первый — кто кого съест. Второй — кому достанется Лебрен.
— Вот даже не знаю, что мне делать, поблагодарить тебя за поддержку или дать по сопатке за хамство?
— Просто сделай её, — предвкушающе заявил он.
— Тебе-то что она сделала?
— Именно эта дамочка и настроила Люси против меня.
— Ей-то какое дело?
— Детские обиды, — скривился он.
— Только не говори, что вы родственники, — умоляюще застонала я.
— Чур, тебя. Соседями были. Мы с её старшим братом были друзьями, а она вечно под ногами крутилась, так вот мы как истинные мужчины не могли позволить девчонке увиваться за нами и находили много изощрённых способов избавляться от неё, и должен признать некоторые из них были по-детски жестокими. Она все запомнила и, конечно, не простила до сих пор. Так что под обстрел попадёшь не только ты, но и я, поэтому у меня большие надежды на твою непосредственность и фантазию.
— Перевожу, ты решил натравить меня на неё и посмотреть, что получиться?
— Нет, я хочу натравить тебя не неё и посмотреть как её, наконец, поставят на место.
— Ты так в меня, веришь?
— Несомненно.
Я на самом деле была крайне благодарна ему за эти слова. В последнее время мне очень не хватало уверенности в своих силах и, получив долгожданный заряд, я начала приходить в себя. И правда, сколько можно кукситься и так два дня как в воду опущенная, даже Карл не решился подойти с вопросами о нашем с Лолой разговоре.
Закончив завтрак, я направилась в парк, где в последнее время проводила много времени. Беседка стала местом, где я думала о том, как круто изменилась моя жизнь, о том, что я на удивление быстро приспособилась и прижилась, о том, что именно здесь я нашла то, что мне не хватало в моё времени. Вернусь ли когда-нибудь назад, и хочу ли этого? Вот и сейчас стоя в беседке и держась руками за резные стеночки, пыталась справиться с бушующими в душе противоречиями. Жак во многом прав, да практически во всем прав, но так больно со всем этим мириться.
Тихих шагов за спиной я сразу и не расслышала, пребывая в своих мыслях, но запах морской свежести и тепло согревшее мою спину от стоящего совсем рядом человека, я бы не спутала не с чем другим. Я не пошевелилась, но все тело словно ожило и наполнилось живым пламенем. Адреналиновая волна накрыла меня с головой, зашкаливая и переполняя меня ощущением мощного прилива. Я не стала поворачиваться, боясь прочитать приговор в его глазах, но немного склонила голову на бок, давая понять, что заметила его и готова слушать.
— Элизе, — тихий шёпот, и он придвинулся немного ближе. Он не прикасался ко мне, но я отчётливо почувствовала, как качнулась маленькая прядь волос у моего ушка, выбившаяся из причёски.
Я сильнее вцепилась пальцами в перекладину, боясь, что не смогу контролировать себя и сильно прикусила нижнюю губу, таким образом, пытаясь проверить, снится ли мне это или нет. Боль отрезвила и наполнила осознанием, что все происходящее реально.
— Элизе, простите меня, — все тем же шёпотом.
— За что? — так же тихо спросила я, почему-то тоже боясь повысить голос.
— За мою слабость.
— О чем Вы?
— За то, что сделал все не правильно в нашу прошлую встречу.
Неужели он жалеет о произошедшем? Мне стало обидно, он хочет откреститься от моих лучших мгновений в жизни. С трудом сдерживая слезы, спросила:
— Жалеете?
— Нет, — твёрдое и непреклонное. — Мгновения, когда я мог чувствовать Вас в своих руках стоят любой расплаты за этот грех.
— Тогда почему извиняетесь?
— Потому что не должен был уезжать, не расставив все на свои места, за то, что тянул эти два бесконечных дня, за то, что возможно заставил Вас думать, что это все не серьёзно, — горячечным хриплым голосом, склонившись над моим ухом, рассказывал он.
— Тогда Ваши извинения абсолютно лишнее. Я все понимаю и не виню не в чем, — почему же так тяжело произносить очевидное, почему каждое слово скребёт горло?
— Эти дни самые тяжёлые в моей жизни, никогда раньше время для меня не останавливалось после каждого движения стрелки часов, никогда ночи не превращались в зимы, никогда не знал, что значит, лишится дыхания. Теперь я познал это, теперь я знаю и причины, все это моё мучение следствие того, что не вижу Вас, — не слыша мой жалкий лепет, продолжал он свою исповедь. — Я болен Вами.