Предсмертная рукопись самоубийцы Марины N
Шрифт:
14 сентября 2012.
2:25, я все еще не сплю. Дописываю письма друзьям.
Тяжелый был день, непростой. Сильно колотилось сердце, тревога, волнение.
Но все, о чем я думаю – уйти спокойно. Без технических огрешностей.
Файнл Эксайт так и не ответил. Возможно, он уже улетел. Весы, так и не нашлись…
Может, он и вправду их взял и это было для чего то нужно… Все для чего-то нужно…
В любом случае, он всегда старался обо мне заботиться, был очень учтив и вежлив, не жаден.
Я хочу встретить его Там, где-то Там. И все-таки спросить, в чем было прикол. Почему пропали весы?
Надеюсь мой метод меня не подведет.
Просто прожить еще один день – целая мука.
Первый раз было так же… Но тогда я не смогла отдаться воде. Я замерзла и захотела спать. Ничего не вышло. Но этот то раз есть сильное вещество, которое погрузит меня в кому и остановит дыхание, а мешок доделает свое дело.
Пускай все будет спокойно. Если отвлекаться, заниматься чем-то то меньше глупых тревожных мыслей, а больше дела.
Итак, 14 сентября 2012.
Мой последний день на Земле.
Провела его хорошо. Ночью даже немного спала, но когда проснулась, больше не смогла уснуть и металась по кровати.
Потом поднялась, отвезла на велике подруге груши, заехала в Лес, по дороге встретила друзей, которые шли с купания и остановились на некоторое время Сделать Мостик. Я присоединилась, сделала несколько энергичных элементов под музыку. Среди друзей я встретила того, кого давно не видела, он, как обычно немного меня насмешил своим видом и разговорами.
Он предложил мне искупаться в карьере. Что ж. Сентябрь – так приятно купаться в сентября. Вода спокойная чистая, людей мало…Ты заходишь в нее и вроде ничего, не так уж и холодно, а потом, ты идешь по песочному дну и чувствуешь, что вода начинает обжигать. Тогда ты пускаешься в нее и плывешь, плывешь, что есть мочи, гребешь руками и дышишь, дышишь… И если остановиться и не двигаться, то Дико холодно, а если двигаться, то становиться жарко, как будто внутри включается какой-то мотор. Когда же выходишь из воды, ты уже весь разгоряченный и стоишь по пояс и не хочешь выходить. Как на сцене. Как из смерти.
Карьер, тусклое солнце, ели, камни, песок – какой вид! Они нарядились, они меня провожают… Мне всего лишь осталось что-то дописать, кое-что сложить, и вперед!..
Волнуюсь. Хотя я уже делала капельницу 2 раза и не нашла в этом ничего страшного. К тому же от нее уходит Тревожность, которая меня одолевает…
Уходить надо в хорошем настроении. Под музыку. Надо что-то найти.
Разбирая диски, подумала о Рудольфе Нуриеве. Захотелось что-то с ним посмотреть и вот, пожалуйста. Наткнулась на фильм больше часа. Смотрю, слушаю одним ухом, они там тренируются. И музыку буду слушать танцевальную…
Скоро «спать»… Помылась, накрасилась, все почти дописала. Сейчас запущу письма друзьям. Надеюсь, что не струшу, переберусь на Ту сторону. А то получат это письмо, а я жива…
Буду рассчитывать на Вселенскую милость, рассчитывать, что поможет Перейти черту.
Мне это надо!
Так смотрю, что это за день такой 15 сентября… Ведь я в ночь с 14 на 15 сентября…
15 сентября – во многих государствах отмечают день независимости. И я стану независимой в этот день.
Чоп че Вам, Дамы и Господа!
P.S.
Марина покончила с собой, когда окончательно поняла, что никто не хочет ее спасти. Она тянула долго, хваталась за соломинки, но те были кажущимися, они были выдуманными ею самой.
Нас тоже никто не спасет. Никто, хоть вой и лезь на стену.
Марина не раздавала своих вещей, как писала в своей предсмертной повести. Она их продавала. Она ходила по работам и знакомым и продавала свои вещи. Мне это было непонятно и потому противно. Решилась на самоубийство и продавала вещи? Дико, - казалось мне. А она просто тянула время, потому что продавать – это гораздо дольше, чем отдавать. Она тянула время, подспудно надеясь, что случится чудо, и ее спасут.
Нас никто не спасет. Мы будем продавать, фиглярничать, сочинять стихи или романы, но нас никто не спасет. Потому что все ждут спасения, все надеются на спасение, все живут своей смертью, но не вашей жизнью
Отличный рассказ. Читала и перед глазами почему-то стоял образ Вирджинии Вульф.
И еще ведь правда, что если человек решился на суицид- он долгие приготовления не ведет, просто тихо уходит и молча. А когда человек пишет письма, объявля о смерти, то ему хочется быть кому-то нужным. На самом деле, именно в это время он убеждается в том, что суицид реален и неизбежен.
Я знаю людей, которые спасали из петли, выводили из этого предстоящего небытия и показывали нужность человека. Если правда считали, что его не будет хватать в этом огромном мире.