Представь меня

Коул Фиона

— Ты хочешь сказать мне, что ты мужчина, который не измениться, но все, что я вижу — это гребаный ребенок, бегущий в страхе.

— Очень по-взрослому, Джулиана. Использовать слова большой девочки.

Я с трудом сглотнула и была вынуждена отвести взгляд, когда на глаза навернулись первые слезы.

— Убирайся к черту.

Я прислушивалась к каждому сердитому шагу, по мере того как они удалялись все дальше и дальше. Я дернулась и позволила первому рыданию сотрясти мою грудь, когда хлопнула дверь.

Не

прошло и минуты, как Джолин ворвалась в мою комнату и обняла меня, успокаивая, поглаживая ладонями вверх и вниз по моей трясущейся спине.

— Как? Как все зашло так далеко? — я продолжала прерывисто дышать, плача, пытаясь понять, как все так быстро развалилось. — Я даже не могу вспомнить, как это началось?

— Тсс. Тсс. Это не твоя вина, Джулс.

— Да. Моя. Я давила и давила, и я… — Мой голос сорвался на очередной рев, и я изо всех сил пыталась отдышаться. — Думала, если я попытаюсь, он просто признает, что ему не все равно. Я не ожидала признания в любви. Я просто хотела знать, что ему не все равно. Боже, я была такой жестокой. Мы оба были такими жестокими. И ради чего?

— Прекрати, Джулс. Просто остановись. — Она обхватила мои щеки ладонями и заставила меня посмотреть на нее, заставила меня услышать ее. — Это его потеря, если он не может видеть, какая ты удивительная женщина. Если он слишком чертовски упрям, чтобы попытаться. Ты заслуживаешь большего.

Неужели? Именно тогда, вспомнив, как я заботилась о его воспитании и называла его малышом, я была чертовски уверена, что это не так.

ГЛАВА 20

Слава Иисусу мне не нужно было идти в участок в понедельник. Я бы не выдержала, увидев его. Я была не в состоянии вынести встречи с кем бы то ни было.

Я валялась без дела весь день в субботу и избегала всех пропущенных звонков и сообщений в воскресенье, спрашивающих, где я была, когда не пришла на воскресный бранч, на котором обещала быть. Я не могла пойти.

Я была слишком напугана тем, что Шейн будет там. Боялась, что его там не будет. Мой разум уже представлял, как я появляюсь, и он объявляет о своей любви ко мне на всеобщее обозрение. Но я закрыла его быстрее, чем оно сформировалось. И я знала, что независимо от того, был бы он там или нет, я бы не смогла скрыть свою печаль.

Боже, я думала, что наши отношения куда-то придут. Может быть, я была наивной и глупой маленькой девочкой, в чем меня и обвинял Шейн. В любом случае, я не была готова встретиться лицом к лицу с толпой.

Однако понедельнику было все равно, как я себя чувствую, мне нужно было идти на работу.

Выйдя из лифта, я увидела, как доктор Воет отпирает свой кабинет. Стук моих туфель по кафельному полу привлек его внимание, и он оглянулся, улыбнувшись, когда увидел, что это я.

— Привет, Джулиана. Как ты?

— Доброе утро, доктор Воет. Я в порядке. Как вы?

Его голубые глаза изучили мое лицо, и он улыбнулся.

— Кажется, лучше, чем ты. — Он придержал для меня свою дверь открытой. — Почему бы тебе не зайти на чашечку кофе? Еще рано.

—

Спасибо, но я пью только кофе со льдом с нездоровым количеством сливок и сахара.

Он рассмеялся над моим ответом.

— Хорошо, что у меня есть модная кофеварка, которая варит кофе со льдом. И что у меня также слишком много сливок и сахара. И шоколад.

— Как я могу от такого отказаться? — спросила я с усталым смехом.

Я последовала за ним в кабинет его секретарши, а затем в его собственный. Я много раз бывала в его офисе, но обычно только на деловых встречах и тому подобном. На этот раз все было немного по-другому. Более располагающим к общению.

Он улыбнулся еще шире, продолжая оглядываться на меня, пока варился кофе и он готовил кружки. На одной было: «Я периодически пользуюсь этой кружкой» с периодической таблицей элементов на ней. Затем он протянул мне одну с карикатурным изображением Нила Деграсса Тайсона, на котором было написано: «Вам, ублюдкам, понадобится наука».

Я рассмеялась и призналась, что у меня есть собственная коллекция кружек.

— Интересно для того, кто не пьет горячий кофе.

Сразу же мой разум подумал о Шейне и о том, что он сказал то же самое. Очевидно, на моем лице отразилась боль, которая нахлынула на меня при воспоминании о нас на рынке Финдли, потому что доктор Воет подошел ближе, чем обычно, и согнул колени, чтобы заглянуть в мое опущенное лицо.

— Эй, ты в порядке?

Мне пришлось проглотить комок в горле, который вызвали его мягкие слова. Мое сердце было слишком чувствительным, мои эмоции слишком близки к поверхности, чтобы справиться с такой нежностью.

— Да. — Мне каким-то образом удалось выдавить это слово и попытаться выдавить улыбку, лишь на мгновение позволив своим глазам встретиться с его, прежде чем отвести взгляд.

Я наблюдала, как его рука поднимается к моему лицу, словно в замедленной съемке, и мое сердце беспорядочно забилось в груди. Его пальцы откинули мои волосы назад, задев при этом висок, и я не могла не уставиться на него широко раскрытыми глазами. Я знала, что это неуместно для работы, для коллег, для начальника и подчиненной, но мне было все равно, потому что именно тогда мне нужно было нежное прикосновение.

— Ты уверена? — спросил он, убирая руку с моего лица, прерывая связь.

Я попыталась рассмеяться, пытаясь ослабить напряжение, которое возникло между нами.

— Да. Просто устала. Уверена, что выгляжу ужасно из-за того количества сна, которое я получила в эти выходные.

— Ну, я думаю, ты всегда выглядишь прекрасно.

Я пригнулась, пряча румянец, окрасивший мои щеки.

— Спасибо.

Я хотела бы, чтобы его слова заставили меня почувствовать себя лучше. Знать, что мужчины все еще находят меня красивой, даже если Шейн меня не хочет. Но на самом деле, они просто причиняют боль. Они причиняли боль, потому что исходили не от того человека, от которого я хотела их услышать.