Представитель темной расы
Шрифт:
Именно поэтому я отрезал все, где было больше всего мяса, и вернулся к реке. Что-то съел, что-то зажарил и взял с собой, за один день хорошо прожаренное мясо не должно испортиться.
С того дня мне стали попадаться разные представители животного мира. Лес как-то ожил, хотя мне и раньше казалось, что он неплохо себя чувствует даже без зверей. Хотя, стоит сказать, что звери тут были весьма агрессивные. Даже чертовы белки, вместо того, чтобы удрать, верещали и кидались, стараясь причинить как можно больше вреда.
Магия вокруг не сказать, что изменилась, но будто бы стала более подвижной, что ли. Еще я стал замечать некоторые странности, совершенно непонятные мне. Например, в лесу я сталкивался с деревьями, которые явно были наполнены магией под завязку и ощущались живыми существами. Иногда такое же чувство исходило от простых булыжников. Я старался обходить стороной такие места, не доверяя им. Мало ли, что это такое.
Я нутром чуял, что все вокруг меняется, а однажды увидел первого разумного в этом мире. Гармов за разумных существ я не считал. Их даже животными сложно назвать.
Заметив человека, я резко остановился. Вода довольно громко шумела, поэтому я и не услышал его заранее. Наверное, не стоит называть местных пока что людьми. Судя по моей внешности, живут или жили тут не совсем люди. Хотя, вот, например, этот не больно-то от человека и отличался. Даже кожа у него не была ни темной, ни серой, просто слегка золотистой, загорелой. А волосы вполне обычные, хотя и длинные, седые.
Дед это был, обычный старый дед.
Не зная, как обратиться, я подошел ближе, с интересом рассматривая человека. Он занимался тем, что доставал рыбу из корзины, скидывая ее в деревянное ведро. Одет дед был в слегка потрепанные темно-коричневые штаны, рубашку грязно-серого цвета, доходящую до середины бедра и подпоясанную широким поясом. На ногах какие-то потрепанные сапоги явно ручной работы.
Повернувшись в мою сторону, дед вздрогнул и впился в меня взглядом, в котором на мгновение проскользнул испуг. Меня явно не ожидали тут увидеть. Белоснежные усы, не слишком длинная борода, морщины по всему лицу. Если бы это был простой человек, не маг, то я дал ему лет сто, по меркам Этты, конечно же. Если мерить земными мерками, то лет семьдесят, может, восемьдесят. Дед оказался весьма высоким, лишь немного ниже меня.
Медленно опустив корзину, он выпрямился и обтер руки о штанины, не отрывая от меня беспокойного взгляда.
Я бы заговорил, вот только на каком языке? Я знаю много разных, включая язык гармов, но что-то подсказывает мне, что говорить на нем не стоит. Всё-таки людям они враги.
Дед что сказал. Ну вот. А я и не подумал об этом. Это же Ивуалу, совсем иной народ, конечно у них будет свой собственный язык.
Я покачал головой.
— Не понимаю, — ответил я на языке сильдарийцев. Он звучал более мягко, напевно, приятно слуху. В нем почти не было рычащих нот, так что, мне показалось, такой язык должен успокаивать и не нервировать человека.
Дед нахмурился, внимательно оглядел меня и сделал шаг. Я даже не думал бегать или пугаться, просто стоял и ждал, что будет дальше. Медленно подойдя ко мне, он опять что-то сказал. Я качнул головой, вопросительно глядя на него.
Дед указал рукой куда-то мне за спину. Я аккуратно оглянулся, но так и не понял, что ему надо. Через секунду дед зачем-то схватился за свои волосы и потряс ими. Не понял, ему волосы, что ли показать. Они, кстати, за это время опустились до самой поясницы. Отрезать я их по-прежнему не мог, но и сильно не страдал. Они никогда не путались и крайне легко заплетались. Раз собрав, я мог пару недель их не трогать, потом приходилось мыть.
Поначалу они меня дико раздражали, все-таки не привычен я к подобному, но потом смирился, что они одно целое с телом. Я боялся, что рост их не остановится, но в последнее время заметил, что расти они перестали, замерев на одной длине. Надо будет потом как-то обезопасить их, что ли.
Чуть качнув головой, поймал рукой толстую косу и показал деду, вопросительно вскидывая брови.
Дедок, увидев ее, замер, разглядывая с таким выражением лица, словно то, что он видел его изумило до глубины души. Когда он потянул руку, я нахмурился и отступил на шаг, отпуская волосы. Еще чего придумал.
Человек встрепенулся, его взгляд прояснился, а потом он весь как-то засиял, словно ему только что сообщили, что все гармы вымерли.
Каркнув что-то, он развернулся и едва не бегом помчался к ведру. Оставив корзину на берегу (забыл, кажись), он махнул мне рукой, явно приглашая следовать за ним, а сам, кряхтя и отдуваясь, поспешил в лес.
Я сомнением поглядел на ведро. Неужели так тяжело? Большое, литров на пятнадцать. Пожалев деда, я догнал его и аккуратно забрал у него ведро. Не так уж и тяжело, впрочем, с моей силой и стокилограммовый валун — не тяжело.
Странно, но дед отдал ведро безропотно, только глянул, как я несу, а потом снова засиял. Странный человек. Я надеюсь, он сможет поучить меня языку.
Глава 13
Шли мы не так долго. Я думал, дед приведет меня в какую-нибудь деревню или еще куда, но оказалось, что живет он один посреди леса. На небольшой поляне стоял дом, сложенный из камней. Они явно подбирались одного размера и не были даже отесаны. Как их склеили друг с другом, пока что не знаю. Окон в доме я не увидел, дверь обычная, деревянная.
Недалеко от дома, был разбит небольшой огород, окруженный плетнем.
Все вокруг говорило о том, что строилось своими руками, причем явно без инструментов. Камни не отесаны, доски не струганы, крыша вообще не понятно чем покрыта. То ли глиняными черепками, то ли какими-то плоскими красноватыми камнями.
Внутри дома было так же бедно и просто. Стол, стул, кровать, печь, куча полок, всякие травки, горшочки. Пол выложен камнями, а сверху накидана какая-то трава. Я ничему не удивлялся и даже не думал кривиться. В моем прошлом мире так жили деревенские люди. Конечно, большинство вещей было сделано более аккуратно, но общий вид почти такой же.