Представитель темной расы
Шрифт:
— Раз вы выбрали это лицо, значит, вы хотите вызвать во мне дружественные чувства. Зачем?
— Может, вы хотите для начала перекусить? Все-таки время с утра прошло немало.
Оглянувшись на притихших, как мыши иллайри, я кивнул. Эрру сразу махнул едва заметно рукой и из двери, в которую вошли мы, появились лесные стражи, в руках которых были листья, по форме напоминающие тарелки. На них лежали разные фрукты и ягоды. Было и пожаренное без соли мясо. Но придираться мы не стали, поели и запили все чистой водой. Остатки обеда тут же унесли, оставив стол полностью чистым.
— Позвольте начать издалека, — заговорил Эрру, после того, как мы все продемонстрировали ему горячее желание слушать. — Изначально этот мир принадлежал только нам — духам. Тогда тоже были те, кому для поддержания жизни требовалась плоть, но они обходились животными. Остальные духи проводили время, как того желали сами. Я всегда наблюдал за ними, направлял, журил, хвалил. Они всегда были для меня кем-то вроде детей. Кто-то из них трудный, непослушный, но, несомненно, любимый. Кто-то спокойный, способный помочь в нужную минуту, дорогой и близкий. Все они разные. Так было долгое время. Я даже не могу сказать, сколько раз Лунадаэн сменил листья на своих деревьях. Сотни тысяч раз, а то и больше. А потом пришли иные существа. Они имели плоть, душу и жили чувствами, войной. Поначалу нам было интересно, мы к ним приглядывались, они казались нам забавными. Они жили с нами очень долго. Мы старались не показываться им на глаза, но и не мешали жить, решив, что так мир обрел невиданные до этого момента краски. И пусть они воевали, что-то разрушали, но это нам не слишком мешало. Неприятно, конечно, если приходилось уходить с облюбованных мест, но большинство духов подвижно. Проходило время, этих созданий становилось всё меньше, а однажды они и вовсе ушли.
— Куда? — спросил я, решив, что речь идет как раз о тех, кто построил Ранкеаватур и города, встреченные мне когда-то давно в лесу. Рухнувший город, как я называю один из них, а еще тот храм в лесу. — И почему?
— Мы не знаем, — покачал головой Эрру. — Когда они только пришли, то их было очень много, но постепенно с каждым столетием их становилось всё меньше и меньше. Города пустели, храмы тех, кому они поклонялись, закрывались, а иной раз и вовсе разрушались. Когда они уходили, то их было очень мало. Меньше тысячи. Между ними и вами есть что-то общее, но я не могу сказать точнее. Не понимаю, хотя и ощущаю.
Эрру замолчал, словно вспоминая те далекие времена.
— А потом? — поторопил его я. Мало ли, сколько в таком задумчивом состоянии может просидеть древний, как сам мир Дух.
— А потом, — взгляд Эрру прояснился. — Мы снова стали жить одни. Вроде все было то же самое, что и раньше, но мои дети стали скучать по разумным существам. Как-то так случилось, что они им понравились. Мне пришлось объяснять им, что мы ничего не можем поделать, нам остается только смириться и жить дальше. Прошло еще тысячи листопадов, когда в наш мир пришли люди. О, как рады были мои дети. Люди отличались от первых существ, но для нас облик — не самое важное. Вы ведь понимаете.
— Честно говоря, не очень, — признался я, на самом деле не понимая, что так нравилось духам в тех же людях.
— Мы, те, большинство из которых способны по своему желанию менять облик, никогда не смотрим на то, как выглядит кто-то иной. Для нас внешний вид оболочки не значит ровным счетом ничего. Но созданий с плотью от нас отличает много, и это привлекает нас. В вас есть душа, есть энергия, дух и плоть. Да, многие из нас многолики, но мы однородны, а вот вы многослойны, и тем необычны и притягательны для нас. Но мы отвлеклись, — Эрру чуть пошевелился и перестал напоминать живую статую. До этого шевелились только губы и слегка мерцали глаза. — Мы стали жить с людьми. В чем-то они были хуже предыдущих наших гостей, в чем-то лучше. Но потом пришли вы: иллиатары и иллайри. Вас было мало, и вы были чем-то сильно опечалены. Те, кто ощущался теплом, спрятались в городе, окружив себя прирученной энергией. А иные укрылись в горячих горах. Постепенно духи земли и огня покинули эти горы, боясь навредить новым гостям. Мы были рады. Наш мир становился все более оживленным, но беда всё-таки настигла нас.
Эрру замолчал, и даже слегка нахмурился, будто снова смотрел куда-то сквозь время и пространство.
Я вздохнул, уже догадываясь, о чем пойдет сейчас речь.
— Верно, — заговорил неожиданно Эрру. — Вы все правильно поняли. Однажды в этот мир пришло совершенно иное существо. Его дух так силен, что он смог заставить душу остаться с ним навечно. У него есть смертное тело из плоти. Духовное тело, с которым слилась бессмертная душа. И есть энергетическое тело, дарованное ему этим миром. Это не дух, это не обычное существо из плоти. Это кто-то совершенно другой, невиданный нами ранее, незнакомый. Это вы, Морридан. Вы ощущаетесь и как дух, и как разумное существо, и как нечто иное.
— Допустим, — я чуть наклонил голову вбок. — И причем тут я?
— На самом деле вы ни в чем не виноваты, кроме того, что существуете, но это никому нельзя поставить в вину. К тому же, наш мир, видимо, желал вашего появления, раз создал вам одно из тел, в котором вы теперь способны существовать, даже если потеряете все остальные. Но ваше появление обеспокоило иллиатар. За те тысячелетия, что они живут в своих горах, они изменились. Даже мои дети стараются обходить их стороной. Пусть мы и не обращаем внимания на облик, но эти… существа ужасны не только внешне, но и внутренне. Они пугают нас. После того, как им стало известно о вас, они стали убивать моих детей. Да, это не совсем смерть, не окончательное развоплощение, но что-то вроде. Мы теряем память, и становимся кем-то другим. Разве это не смерть?
Я сидел и хмуро разглядывал узоры на мантии Эрру, и не видел их, поглощенный своими мыслями.
— Первый вопрос: откуда измененные иллиатары узнали обо мне? — спросил, не сильно надеясь на ответ. Но неожиданно его получил.
— Когда они пришли в наш мир, я говорил об их печали. Позже мы узнали, отчего же они были такими несчастными. Их тела не способны были слышать наш мир. Они не могли повелевать энергией, которая пронизывает всю сущность этого мира. Они стали глухими и слепыми. Способности иллайри полностью не пропали, но стали почти незаметными, но эти разумные за те тысячелетия, что живут здесь, смогли почти достичь того, что потеряли из-за прихода к нам. А еще им помогли союзы с людьми. Я знаю, что иллайри редко, но берут красивых, похожих на них женщин у людей. Те же, кто был похож на вас, не внутренне, лишь внешне, в горах воззвали с помощью своей крови и крови многочисленных убитых ими людей к древней сущности. И она ответила им.
— Что за сущность? — тут же спросил я. Этот мир удивлял меня все больше. В первой своей жизни я не знал даже о магии. Во второй, свел с ней близкое знакомство. И вот сейчас, по сути, в третьей, мне открываются новые горизонты. Я даже не знаю, чем заслужил подобное, но упускать свой шанс уж точно не намерен.
— Паразит, — Эрру совсем по-человечески поморщился, вздыхая. — Они питаются душами смертных, но просто взять и поглотить ее он не может, ему надо, чтобы душа сама этого желала. А еще есть ритуал, с помощью которого он может поглощать души насильственно. В каждом мире есть духи вроде меня. Если вдруг случается так, что мир гибнет, то у подобного существа есть два выхода: развоплотиться, утратив память, но даровать себе этим возможность воплотиться в каком-нибудь ином мире; или же, оставив себе память, паразитировать на чужих мирах, поглощая души, чтобы продлить тем самым свое существование. Они называют себя богами, но это не так.
— Значит, богов в том самом смысле на самом деле не существует? — взволнованно спросил Трамирон, тут же повинившись: — Простите, что перебил. Мне просто интересно.
Эрру на это лишь слабо улыбнулся, даже, скорее, обозначил улыбку.
— Ничего, — сказал он, подаваясь вперед. Видимо, ему тоже нравились иллайри. Но почти сразу он снова расслабился и принял свой почти неподвижный вид. — Я знаю, что существует, назовем его единым создателем, который силой своей воплотил в реальность все сущее. Миры, звезды, луны, души, духов, смертных, все! Я знаю, что у всякого мира есть разумная душа. Она подобна душам смертным, только несколько иная. Я знаю, что в каждом мире живет подобный мне дух. Я знаю, что у смертных порой рождаются те, кто способен возвыситься над остальными. А богов я не знаю и никогда не видел их. Для чего они нужны? Какая всем в них нужда?