Предтеча
Шрифт:
Ларрель не обратил на него внимания. Еще несколько слов, и ритуал был закончен.
– Сделано!
– пошатываясь, король улыбнулся часовому.
– Сделано, парень!
– Тебе нужна помощь, Ларрель!
– струи крови продолжали бить с неослабевающей силой.
– Нет, я здесь единственный, кому помощь не нужна. Что же ты не бьешь в свой барабан? Ведь враги уже рядом, а этот штурм еще можно… - король пошатнулся и воин подставил плечо.
– Бей, я хочу слышать!
Мир вокруг него терял четкость, в глазах темнело. Стражник все-таки ударил в барабан, поднимая тревогу, ему тут же ответили товарищи,
Выронив палочки, барабанщик перегнулся через край и успел увидеть, как взлетело вверх тело Ларреля Освободителя, подброшенное могучей лапой паука. Потом оно на миг скрылось среди врагов, и опять подлетело, на этот раз по частям.
– Вот и все, - печально простонал воин, отправляя вслед за палочками и барабан, будто последний подарок своему королю.
– Вот и все.
Крепость пала лишь спустя несколько дней, когда окончательно установилась теплая погода и пауки стали лезть на стены бесконечным потоком. Но часть защитников, оборонявшая нависавшие над цитаделью серые скалы, сумела прорваться к снежным перевалам. Мало ко сумел пройти там, но легенда о короле Ларреле освободителе получила свое завершение: он бросился на врагов прямо с крепостной стены. Впрочем, имелись и другие трактовки, как у всякой легенды.
Говорили, что Ларрель погиб во время поединка с Повелителем всего Междугорья, говорили, что его убил предатель. Но самой популярной версией конца легенды стало бегство Ларреля прямо на небо, да не одного, а с лучшими воинами и семьей. А как иначе - ведь король заранее распустил слух о своем грядущем воскрешении, о пяти Предтечах. Позже это назвали "пророчествами" и приписали к ним много всяческой чуши.
Но только Ларрель знал, как тяжело было торговаться с Соперницей. Колдунья сперва хотела заполучить силу короля просто в обмен на его воскрешение. Разве этого мало?
– Конечно!
– смеялся Ларрель, но глаза его оставались серьезными.
– Ты сама говоришь, что смертоносцы воцарились надолго. Я воскресну - и что дальше?
– Я ведь все объяснила и показала тебе! Ты будешь заговорен от всех врагов!
– Ну и что? Что я стану делать, такой могущественный? Бродить по селениям, ночевать в лесу? Нет, мне потребуются слуги, много и таких, которым я могу доверять.
Тогда Соперница в свою очередь расхохоталась, а вот теперь ей было не смешно. Ларрель был прав, говоря, что одного могущества мало. Скривив губы, Виолет призналась самой себе, что король оказался умнее ее. Пять Предтеч построят ему Трон, новое королевство, добудут оружие, и тогда Освободитель воскреснет во всем блеске своей вновь вспыхнувшей славы. А Виолет?..
Она протолкнула в горло последний кусок черствой лепешки, запила его водой и грязного бурдюка. В подземелье нашлось много книг, но одни были совершенно бесполезны, потому что она знала их наизусть, другие и вовсе написаны после смерти Соперницы, и не содержали ничего, кроме восхвалений владычицы Мьяны. Больше здесь не было ничего, на что стоило обратить внимание. Города действительно больше не существовало.
– Идем!
– Виолет почувствовала, что взошло
– Ты отведешь меня к самому ближайшему селению, слышишь?
– Но я не знаю, в какой стороне самое ближайшее!
– виновато сморщился Вик, не устающий жрать.
– А наверху смертоносцы, прекрасная королева!
– Идем!
Пауки, как она и ожидала, уже потеряли способность передвигаться. Некогда она думала, что сумеет защитить Мьяну от насекомых, расположив город посреди пустыни и отравив почву древним порошком, безвредным для человека. Но оказалось, что часть низших хищников привыкла к отраве удивительно быстро, а у пауков достаточно времени, чтобы захватить крепость, пусть и погибнув потом.
Вик, оглядываясь на множество застывших фигур смертоносцев, следовал за страшной и прекрасной женщиной. Он прихватил с собой целых три меча - оружие всегда можно выгодно обменять.
– Значит, ты не знаешь, куда идти?
– Виолет остановилась, прислушиваясь к своим ощущениям.
– Нет, прекрасная королева!
– А я - знаю. Мы идем на юг.
Ночью была буря, которая замела все следы Предтеч. Но Виолет и не собиралась их искать, сначала требовалось упрочить свое положение в этом странном мире. Чутье вело ее на юг, хотя Вик клялся, что ни разу там не был.
Идти пришлось даже больше, чем два дня. Вода бурдюке протухла, бестолковый Вик все никак не мог научиться молчать, пока не спросили, и временами Соперница была близка к истерике. Ночью вокруг бродили хищники, и дважды ей приходилось вставать между скорпионами и своим единственным слугой, проверяя новообретенное могущество на прочность. Насекомые не тронули колдунью. Это и радовало, и раздражало - точно так же они не тронут Предтеч и самого Ларреля.
Наконец дорога кончилась и она увидела длинный ряд деревянных домиков с окошками -щелями, затянутыми паутиной. Сбоку от селения простирались огороды, окруженные забором, на них стояли чучела смертоносцев, взмахивающих лапами при каждом порыве ветра. Виолет заставила Вика перелезть через ограду и принести хоть несколько морковей. Откуда ни возьмись, появились трое вооруженных людей.
– Эй! А ну-ка, проваливайте отсюда!
– Стой здесь, - негромко приказала Виолет слуге и приблизилась к стражам огорода. Тем это не понравилось.
– Ком сказано: убирайтесь! Нам тут колдунов не надо!
– С чего вы взяли, что я - колдунья?
– невинно осведомилась Соперница, откидывая с лица давно немытые волосы.
– Мы заблудились, наши смертоносцы погибли в пустыне. Что это за селение?
Мужчины переглянулись, потом один из них осторожно ответил:
– Место то называется Сальники, госпожа. Только мы люди неграмотные, ничего не знаем, а дорога - вон, за спиной.
– И куда же она ведет?
– В Раджарав, город наш. Ступайте с миром, может, караван какой-нибудь вас прихватит.
– И далеко ли до города?
– не отставала Виолет.
– На своих двоих - день шагать, а на восьми и не заметите, как добежите. Ступайте, - почти попросил ее огородник.
– Мы голодны и умираем от жажды. У моего слуги есть два лишних меча, может быть, вы примете один в качестве платы за постой?
Огородники негромко посовещались, но оружие опустили. Потом тот, что первый заговорил с Виолет, выступил вперед.