Предумышленное убийство
Шрифт:
— А что у него с зубами?
— Свои...
Бен кашлянул, а потом сплюнул. Я сразу представил его за письменным столом — трубка между подбородком и плечом, перед ним ворох всяких бумаг и документов, справа, на полу, металлическая корзина для мусора. Сидит, откинувшись на спинку стула. Рыжий, весь в веснушках, широкий в кости, с квадратным подбородком и с большим кадыком.
— Ларри, — сказал я вкрадчивым голосом, — извини, что я тебя отрываю от дел. А дома у него ты был?
— Был. Ничего особенного. Тихо, ни одной
«Вот так так!» — подумал я. Кому-то не лень было навести полный порядок перед приездом копов.
— А постель? Спал он? А может, даже не ложился?
— Трудно сказать. Кровать заправлена, простыни несвежие. Час назад мы допрашивали его экономку. Она сказала, что всегда заправляет кровать, как в больнице, потому что в молодости работала медсестрой. А сейчас кровать заправлена иначе. Может, он спал, потом встал, а кровать застилал кто-то другой.
— Скажи, а пятна крови в доме обнаружены?
— Нет еще, — хмыкнул Ларри Бен. — Саймон, обыск пока не закончен, вот в чем дело.
— Ну что ж, Ларри, большое тебе спасибо, я...
— Погоди, Саймон, не спеши! Я проявил терпение и такт, теперь твоя очередь. Какой информацией располагаешь ты?
— Почти нулевой, Ларри! Тебе известно гораздо больше.
— Ну, это ты брось! Сам намекнул, будто дружки Айелло подозревают бывшую жену Фаррелла. А мы, в свою очередь, стоим на ушах, потому как вчера Майк Фаррелл освободился из заключения и как в воду канул. Видели, что около пяти вечера он вышел из автобуса, а потом его след пропал. В доме у бывшей жены побывали, но там ни его, ни ее, разумеется, не обнаружили.
— А я разговаривал кое с кем, кто видел его поздно вечером за рулем микроавтобуса.
— Саймон, ну-ка, колись! Ты за кого меня держишь? Он, видите ли, кое с кем разговаривал... Ты где сейчас? Давай быстренько двигай ко мне, на месте все обсудим.
— Чуть позже, возможно, так и сделаю, но не сейчас. Потеряем только время! Спасибо, Ларри! Позвоню...
Я повесил трубку прежде, чем он успел возразить.
Я положил на стойку перед администратором двадцать центов, ткнул большим пальцем в сторону телефонных будок, дождался кивка и вышел из вестибюля.
Джоанна стояла возле автомата с кока-колой. Она была в темных очках и, должно быть, размышляла о чем-то весьма неприятном, потому как вид у нее был угрюмый. Я отдал ей ключи от номера, а сам решил отогнать ее машину на другую парковку.
Когда я вернулся и вошел в номер, Джоанна сидела на кровати и курила. На меня она даже не взглянула.
— Ну как тебе здесь? — спросил я.
— Никак! — Она поморщилась. — Можно лет сорок прожить в этой конуре, но никогда она с этим пластиком, винилом и кожзаменителем домом не станет.
— При чем тут дом? Мы сюда приехали для того, чтобы укрыться от любопытных взглядов, расспросов и вообще успокоиться. Я знаю точно, за нами никто не следил. Так что это совсем неплохое место, где можно без всяких треволнений провести несколько часов, а может, и дней.
— Хорошо! — кивнула Джоанна. — Постараюсь успокоиться, раз мы в относительной безопасности. — Она усмехнулась. — До того момента, когда они нас разыщут. Возможно, это случится сегодня вечером, может быть, на следующей неделе. А тем временем...
— Я собираюсь кое-что предпринять, — оборвал я ее.
— Что именно, Саймон? — Джоанна внимательно посмотрела на меня.
— Есть кое-какие идеи! — сказал я и замолчал. Она тоже молчала. — Значит, так! — прервал я затянувшееся молчание. — Мы, ты и я, миссис и мистер Четтенден из Лос-Анджелеса. Это на случай, если кто спросит. Ты с этой штуковиной умеешь обращаться?
Я достал из кармана пистолет. Она взглянула на него и отвела взгляд:
— Умею, но если ты собираешься нанести визит Мадонне, тогда пистолет тебе самому понадобится.
Я положил пистолет на кровать, рядом с Джоанной.
— Если все получится как задумано, — я улыбнулся, — тогда с пистолетом мне там делать нечего.
Джоанна улыбку не вернула. Она помрачнела и произнесла глухим голосом:
— Ты, Саймон, благородный, великодушный... сукин сын. Если только мне удастся...
Я не дал ей закончить фразу. Просто, взмахнув руками, склонился в поклоне и произнес дурашливым голосом:
— Сударыня, такие, как я, рождаются каждую минуту, а вы на всем белом свете одна-единственная. Таких, как вы, я никогда не встречал.
Я встал перед ней на колени и поцеловал руку.
— Саймон, — прошептала она, — береги себя! Я поцеловал ее в губы и пошел к дверям.
— Никому не открывай, — обернулся я на пороге. — Ужин закажи в номер по телефону. Смотри телевизор и ни о чем не думай. Хорошо?
— Хорошо! — сказала она дрогнувшим голосом.
Я послал ей воздушный поцелуй и ушел.
Когда я выезжал с парковки на своем джипе, меня подрезал зеленый «кадиллак», за рулем которого сидел тучный красноносый тип. Я его никогда раньше не встречал. Он обогнал меня и помчался по скоростному шоссе, а я свернул на окружную дорогу и, поглядывая по сторонам, поехал прямиком в горы, опоясывающие город с востока.
Я катил по проспектам и улицам в восточном районе города и старался припомнить все, что мне было известно о Винсенте Мадонне.
В пятьдесят пятом, а возможно чуть позже, Мадонна приехал в Штаты. Было ему тогда лет шесть-семь. Его детство и юность прошли в восточной части Гарлема и Бронксе. Здесь он мужал, здесь окончил свои университеты и приобрел специальность первоклассного гангстера.
В разные периоды его жизни и деятельности ФБР и ряд других служб постоянно упоминали его в своих сводках как крупного рэкетира, контролирующего бензоколонки.