Преферанс со Смертью
Шрифт:
Мама поцеловала меня в лоб и, расправив плечи, вышла из комнаты.
Очевидно, меня хотят убить. И меня хотят убить с момента моего появления в этом мире. У меня уже иммунитет к такого рода новостям. Отец ежедневно с отрядом секретного назначения выслеживает Грома. Пока удалось выйти на след его подельников, но и до него скоро доберемся. Джен меня регулярно информирует. На нашей стороне принц. С такой командой мне ничего не страшно.
Лгу. Страшно. Но не так сильно.
За Витора я замуж не пойду, хватит его кольца, а с Громом мы как-нибудь без
Прическу мне сделали простую: легкие кудри, распущенные волосы, симпатичная заколка в виде стрекозы сплошь из переливающихся камушков. Я выглядела намного скромнее, чем на своем первом «скромном ужине», и меня это порадовало.
Мама зашла в комнату, когда Веронта цепляла заколочку. На маме было платье свободного покроя в пол, туфли на очень низком каблуке, чему я крайне удивилась.
— Ты прекрасна, — она улыбнулась, глядя на мое отражение в зеркале.
— Ты тоже, — улыбнулась я в ответ, и мы, не задерживаясь, отправились к дверям знакомого мне зала.
В этот вечер все было иначе. По коридорам никто не сновал, музыки и голосов из зала не доносилось. Наверное, устали ждать и разошлись по домам. Что ж, я их понимаю. Ожидание редко кому приходится по вкусу.
Мама шла уверенно, я старалась следовать ее примеру, но у меня это получалось откровенно плохо. Руки тряслись, и я пыталась скрыть это, сцепив пальцы на животе. До чего не люблю я массовые мероприятия… Гораздо больше возможности незаметно воткнуть нож в спину.
Морально я была готова к переполненному залу, шуму и гаму… И совсем не готова к длинному широкому столу и сидящим за ним людям.
Со стороны двери во главе стола место пустовало. Рядом, по правую сторону, сидел Витор, по левую — Джен. Дальше мне незнакомые люди: женщина с пучком на голове, напротив нее грузный мужчина, следом блондинка с надменным лицом и морщинками на лбу и мужчина с седыми висками. За ними, скорее всего, пожилая пара, хотя пожилыми их назвать язык не повернется. Мужчина полностью седой, но с ясным взглядом и лицом, лишь слегка тронутым старостью, женщина с прокрашенной сединой, только у корней серебро едва заметно, подтянутое лицо… Рядом с ними еще одна, последняя пара, и они от рядом сидящих отличаются разве что внешностью. Во главе два стула, на одном из которых папа счастливо улыбался.
При нашем появлении все сидящие дружно повернули головы, и в этот момент я почувствовала себя чужой среди своих. За этим столом наверняка сидят самые близкие люди Ирэне, кроме Витора, а я… и не знаю никого.
Я изобразила на лице радость, стараясь не выдать волнения. Все молчали, мама прошла на свободное место рядом с отцом, а я застыла возле последнего незанятого стула…
— Цветочек, — голос с хрипотцой пронесся по огромному полупустому залу.
Он принадлежал последней из женщин по правую сторону.
— Хватит стоять, — тон ее был непререкаемым. — Садись и расскажи своим родным, как у тебя дела, как здоровье, в какие проблемы влезла, все рассказывай.
— Мама! — воскликнула, собственно, моя мама… Почти моя.
— Что мама? — Бабушка невозмутимо продолжила маленькими кусочками употреблять порезанную отбивную. — Цветочек по уши в дерьме.
— Мама! — возглас повторился.
— И не пытайся, я все знаю, — с тем же невозмутимым видом бабушка прожевала отбивную. — Мы с твоим отцом не настолько стары, чтобы забывать о разведке, и наша разведка говорит, что у Цветочка большие проблемы.
Папа скрипнул зубами, и на стол упала искореженная вилка.
— Зятек, не кипятись, — бабуля с укором посмотрела на него. — Ты не в состоянии защитить наших девочек, а мы еще можем это сделать.
За столом повисла давящая тишина, которую нарушил громкий выдох со стороны отца:
— Я могу защитить свою семью.
— Благодаря твоей защите моя дочь лежала в больнице? — в голосе бабушки не было ничего, кроме непоколебимого уверенного спокойствия. — Будем откровенны, да? Ты мне никогда не нравился, но ты понравился моей дочери, а я желаю ей счастья…
— Благодаря вашим пожеланиям, она два раза отменяла свадьбу, — едко произнес отец, и тут же мы услышали громогласное:
— Не перебивай меня! — и прежним спокойным, хриплым голосом продолжила: — Я не хочу потерять единственную внучку из-за твоего бессилия, зятек.
— Мерра, — предостерегающе произнес, видимо, дедушка, неодобрительно наблюдая за женой.
— Помолчи, Долее, — мгновенно нашлась бабушка. — Цветочек, — взор ее розоватых глаз обратился ко мне, и стало… жутко, — Цветочек, ты знаешь, да, что тебе предстоит свадьба?
Я под пристальным взглядом женщины с характером советского вождя медленно кивнула. Бабушка вздохнула.
— Вся в отца, такая же неопределенная, — еще одна изувеченная вилка полетела на стол. — Тебе нужна защита, Цветочек.
— Мерра, — дед предпринял попытку свернуть разговор, — это не тема для застольной беседы.
— Да, мама, давайте обсудим эти вопросы позже, — мягко произнесла мама.
— Не затыкай жену, — грозно сказала бабушка, — не перечь матери.
Остальные присутствующие за столом молча набивали желудки, даже не пытаясь вставить ни слова. Джен прятал веселую улыбку за бокалом, Витор с безразличным видом смотрел на гостей, а я хотела последовать зову интуиции и сбежать.
— Цветочек, Витор — прекрасный молодой человек, шикарная пара, — бабушка улыбнулась, а мне стало окончательно не по себе. — Вы помолвлены?
Я смотрела на нее округлившимися глазами не в силах ответить. Я таких бабушек раньше только в кино видела…
— Цветочек, — она перестала улыбаться, — я с кем разговариваю?
— Мы… да. Пом-молвлены, — с трудом выдавила под этим взглядом.
Бабушка прожевала последний кусочек отбивной и выдала:
— На одну проблему меньше, свадьбу сыграем через неделю, а там и все остальное решится.