Прегрешения богов
Шрифт:
Глава 36
Китто быстро заставил меня вспомнить, что у его языка не та мускулатура, что у других моих любовников. Что язык у него длиннее и тоньше, с цепкой раздвоенной вершиной. А значит, он мог им делать такое, на что не способны обладатели человеческого ротового аппарата.
Он лизал, нажимал, касался, посасывал, пока я не закричала в оргазме, а потом снова прижался ко мне ртом и быстро-быстро заработал языком — это действовало только после оргазма, как минимум одного. И, бог ты мой, сейчас это еще как подействовало. Я вцепилась пальцами в его шелковистые кудри, процарапала ногтями кожу головы. Легкая боль его только
У меня глаза закатились, не видя ничего вокруг, руки бессильно упали. Кровать шевельнулась, бедра раздвинулись под нажимом его тела. Я пыталась открыть глаза, хотела увидеть, как он будет в меня входить, но тело меня не слушалось. Китто сегодня сам себя превзошел.
Новые ощущения заставили меня извиваться и корчиться от удовольствия. Он был не так оснащен, как многие мои мужчины, но и маленьким в этом месте его бы никто не назвал. Он входил в меня медленно, осторожно, контролируемо, но мое тело не желало ни осторожности, ни контроля. Бедра начали бешеный танец, и вся его осторожность полетела к чертям из-за моего нетерпения.
Он издал горловой стон, чуть ли не всхлип, а потом сдался, принял навязанный мной ритм, и мы слились в общем танце, его тело в моем, мое тело вокруг него — постельный танец, самый интимный из всех танцев в мире.
Росту ему как раз хватало, чтобы мы могли лежать лицом к лицу. Он не придавливал меня, мы могли двигаться оба — к взаимному удовольствию. Между ног зародился густой жар, и пальцы впились в спину Китто. Я задышала чаще, удерживать ритм пляшущих бедер стало трудней. И посреди этой пляски сладкая тяжесть рванулась вверх, заливая меня, и я закричала, запрокинула голову, ногти впились в спину Китто, запечатлевая на ней мой оргазм, бедра задергались бешено, и сквозь все мое наслаждение я уловила миг, когда он тоже сбился с ритма. Он пытался удержаться, попробовать довести меня еще раз, но во мне все сжималось уже, и ничего ему не удалось. Еще один последний, самый глубокий удар, и я заорала, всаживая в него ногти, словно в последнюю опору в мире, и все вокруг исчезло, унеслось, смытое пульсацией наших тел, восторгом соития, экстазом проникновения.
Китто рухнул на меня, головой угнездился в ямке плеча. Он силился отдышаться, а сердце колотилось прямо у моей груди. Мне самой только с третьего раза удалось прошептать:
— Придется им все-таки подождать с ужином.
Он молча кивнул, потом глубоко втянул воздух и сказал:
— Того стоило.
Я сумела только кивнуть, бросив попытки набрать воздуха для разговора в то время, когда я заново учусь дышать.
Глава 37
Одета я была для полуофициального ужина и потому несколько неуместно смотрелась в магическом отделе полицейской криминологической лаборатории. Мы не успели сесть за стол, как мне позвонил Джереми: кто-то из полицейских чародеев вызвал его на консультацию по поводу конфискованной волшебной палочки Джильды. Той самой, которая на несколько часов лишила сознания сотрудника полиции.
Джереми хотел, чтобы на палочку взглянул кто-то из нас, поскольку подозревал, что она была работы сидхе. Мне он предложил спокойно ужинать — ему был нужен кто-нибудь из старших. Но Рис уехал поглядеть на свой новый ситхен, а Гален, как и я, был слишком молод, чтобы хорошо разбираться в древних волшебных артефактах. Тут и возникла проблема — только мы трое имели лицензии частных детективов, а все остальные числились телохранителями. Эпизод с разбившими витрину репортерами прошел по всем телевизионным каналам и попал на ю-туб, так что в полиции считали, что я и шагу никуда не ступлю без своры охранников. А значит, Джереми мог получить нужных ему сидхе в качестве моего сопровождения — вот только есть мне пришлось на ходу, в машине. А ходить по бетонному полу в желтых — под цвет платья с кринолином — туфлях на высоком каблуке было очень неудобно.
Палочку поместили в плексигласовый футляр. В прозрачных стенках футляра были впечатаны символы — это было, в сущности, портативное антимагическое поле, полицейские могли с его помощью нейтрализовать найденные предметы, пока криминалисты с ними не разберутся.
Мы все смотрели на палочку. Мы это два полицейских чародея, Вилсон и Кармайкл, Джереми, Холод, Дойл, Баринтус (который приехал как раз когда мы собрались уезжать), Шолто, Рис и я. Ради раскрытия преступления Рис оторвался от своего ситхена.
Палочка оставалась двухфутовым деревянным цилиндриком, но дерево стало теперь просто светло-медовым с золотистым оттенком, полностью потеряв блеск и сверкание, столь любимые Джильдой. А я ясно помнила, как она искрилась.
— Она выглядит совсем по-другому, — сказала я.
— Вы про звезду на верхушке и сверкающую оболочку? — спросила Кармайкл. Она мотнула головой, собранные в хвост каштановые волосы шевельнулись на белом халате. — Метафизические свойства некоторых камней звезды служат для усиления магии, но главное их назначение — украшать и скрывать вот этот жезл.
Я вытаращилась на гладко отполированное дерево.
— А зачем его скрывать?
Посмотри на него не только глазами, Мерри, — сказал Баринтус, Одетый в длинный кремовый плащ, он возвышался над всеми. Под плащом был официальный вечерний костюм, хотя и без галстука. Так парадно одетым я его в Калифорнии еще не видела. Волосы он убрал в хвост, но даже связанные, они будто колыхались, не как обычные волосы. Словно здесь, в современнейшем здании, оборудованном по последнему слову техники, бежало невидимое морское течение, шевеля волосы своего бога. Баринтус этого не делал — его волосы сами так себя вели близ океана.
Мне не понравился его совет, слишком похожий на приказ, но я послушалась — совет был верный. Людям обычно приходится предпринимать усилия, чтобы творить магию и различать ее. В моих жилах есть человеческая кровь, но в одном отношении я чистая фейри: мне нужно постоянно, ежечасно и ежеминутно экранироваться, чтобы не воспринимать окружающую магию. Зайдя сюда, я усилила щиты, потому что в этом помещении хранятся сильные магические артефакты, с которыми работают эксперты. С некоторыми просто непонятно что делать, а другие необходимо лишить волшебной силы или найти способ нейтрализовать так, чтобы не разнести вдребезги все вокруг. Что бывает очень и очень непросто.
Щиты я усилила потому, что не хотела пробиваться сквозь все эти магические эманации. Антимагические футляры не дают предметам действовать, но позволяют экспертам изучать их — великолепное изобретение. Я набрала воздуху и немного опустила щиты.
Я старалась сосредоточиться только на палочке, но лаборатория была забита артефактами, и не на все было обязательно смотреть. Что-то звало из угла: «Освободи меня, и я выполню любое твое желание». Еще что-то пахло шоколадом… нет, вишневыми леденцами… Нет, всеми сладостями сразу, и невольно хотелось найти источник запаха и взять себе эту невообразимо приятную штуку.