Преисподняя. Адская бездна
Шрифт:
Призрак ребенка, скрестив ноги, снова сидел рядом с Ребеккой, упрямый, словно маргаритка на солнце.
— Пожалуйста, перестань, — сказала Ребекка и отвернулась.
— Мама! — На этот раз строже.
Ребекка посмотрела на нее.
Ветер с реки шевелил длинные золотистые волосы. Голубые глаза блестели. В улыбке дочери все так же не хватало одного зуба, а на коленке по-прежнему был лейкопластырь с изображением горбуна из мультфильма «Нотр-Дам», который Ребекка приклеила в день похищения — давным-давно.
— Ку-ку, — сказала Сэм.
Ребекка не хотела заглядывать в голову дочери. Она переключила внимание на лагерь. Увидела фосфоресцирующие фигуры девочек, сбившихся в кучу, а среди них тяжелораненого человека — с клеймами хейдлов, без одной руки. Все ей казались знакомыми. Вспомнить удалось только имя мистера Беквита. Ее архангел Беквит. Его звали Иен. Все спали.
Рядом грохотала река. Водоворот устрашающе шипел. Пена взметалась вверх. Безрадостная картина.
Ребекка пыталась понять, где она находится и что с ней приключилось. И уже начинала понимать. События, лица и голоса сбились в кучу. Кое-что обретало смысл, но большая часть оставалась скрыта странной пеленой. Она пришла, чтобы найти свою дочь — и остальных детей. Ее армия уничтожена, хотя обстоятельства скрывал туман. В памяти всплывали обрывки жутких вещей, и страшнее всего было изображение пробитой головы Сэм. Тем не менее она не помнила, как оказалась в этом мире призраков.
— Кто ты? — спросила она привидение.
— Мама.
Сэм хихикнула, словно принимала недоверие Ребекки за шутку.
— Как ты сюда попала?
Одежда на девочке чистая. На бедре свежее пятно от травы, хотя в радиусе тысячи миль никакой зелени. Ожерелье из карамели, которое девочка надевала на Хеллоуин, даже не надкусано. Тем не менее ее бедный, чистый лоб пробит. Нет. Это существо не ее дочь.
Улыбка Сэм словно съежилась.
— Меня прислали.
Ребекка похолодела. Прислали? В памяти всплыл образ Сэм — золотоволосой Сэм — голодной и грязной, с веревкой на шее, приближающейся к каменной крепости. Она вспомнила, как умоляла капитана не стрелять. Попытка отобрать у него винтовку. Потом грянул гром. Там ее погибель.
— Кто тебя прислал?
Сэм перестала улыбаться.
— Не знаю, — прошептала она.
— Если тебя прислали, кто-то должен был это сделать.
В голубых глазах появилась растерянность.
— Не знаю.
— Ты не моя Сэм.
Девочка замерла.
— Мама?..
— Зачем ты здесь?
— Чтобы пойти домой, — тоненьким голоском произнесла девочка.
— Домой?
Джейк мертв. А Сэм… она не похоронила Сэм. Что все это значит?
— Сегодня утром моя спальня была желтой от солнца. А ночник горит даже днем.
— Я оставила его включенным для тебя, Сэм. Думала, ты еще вернешься.
— Я вернулась, мама. Говорю тебе.
— Ты заглядывала в шкаф? — спросила Ребекка. — Там дырка в полу. Я еще ее не заделала.
— Все в порядке, мама. Теперь все в порядке.
— Нет. Все кончено.
— Не бойся, мама. Все опять будет хорошо. На этот раз я останусь.
Над рекой появилось изображение их уютного дома. У Ребекки разрывалось сердце. Ей так хотелось, чтобы это была Сэм. Но она видела лоб дочери. Отверстие напоминало второй рот. Он скалился обломками зубов.
— Я устала.
Устала от обмана. От ложной надежды. От собственного безумия.
— Я знаю дорогу домой, — сказала Сэм. — Вот зачем я здесь — чтобы показать тебе. Нам нужно уходить. Пока он не нашел нас.
— Кто?
— Ты знаешь.
— Нет, не знаю.
— Да, знаешь.
— Уходи, — сказала Ребекка. — Ты меня пугаешь.
— Я люблю тебя, мама.
— Оставь меня в покое.
— Мама!
— Ты слышала. Возвращайся, откуда пришла.
Ребекка крепко зажмурилась. Не сдавайся, приказала она себе. Сражайся с древней любовью. Убей призраков.
«Не введи меня во искушение».
Когда она открыла глаза, Сэм исчезла.
Вокруг все было неподвижным. Дети дремали. Или умерли. Беквит сжимал в руке винтовку. Незнакомец спал рядом со свернутыми доспехами. Ребекка встала и подошла к нему. Доспехи вызывали у нее отвращение — они пахли смертью. Но ей требовалась защита от собственного ребенка, который преследовал ее. В этой древней броне она почувствовала такую необходимую ей энергию.
Ребекка подняла доспехи, и нефритовые пластины загремели, будто живые. Они оказались слишком большими для нее и весили, наверное, тонну. Зато, застегнув крючки, Ребекка почувствовала себя невидимой. Внутрь не проникнут ни демоны, ни воспоминания. Она вдруг поняла, что может похоронить себя в этом каменном саване. Больше не будет боли. Не будет безумия. Мир не дотянется до нее.
Время остановилось. Ребекка не сразу заметила это. Рев реки стих.
Посмотрев вниз с уступа над рекой, Ребекка увидела, что вода застыла. Течение словно замерзло, превратившись в длинные черные косы. Капли воды сверкающими бриллиантами висели в воздухе.
Пещера превратилась в хрустальный оазис. Водоворот застыл молочно-белой спиралью. В водяном тумане сверкала радуга.
Прежде Ребекка воспринимала подземный мир как жуткую, прожорливую утробу. А теперь вдруг погрузилась в эту скрытую от глаз красоту. Такую мирную. Такую гостеприимную. Почему она раньше не видела этого мира?
Река несла к ней ароматы земли.
«Что еще прячется там, в глубине?»
Ребекка придвинулась к краю обрыва.
— Мама.
Словно писк комара над ухом. Ребекка не отвечала. От хрустального мира кружилась голова.