Прекрасна и очень опасна
Шрифт:
Пошли дальше. Адрес Лиды знает Лола, которая ночевала у нее в ту ночь, когда Лида впервые пришла к Ярославу. Это во-вторых.
Ну а в-третьих, наверняка этот адрес знает Виталий Привалов.
Ярослав нахмурился. Ну и помощники… С одной стороны, его собственная бывшая пассия, с другой – Лидин бывший муж. Ни ее, ни его видеть-слышать неохота. Но выбирать особо не из кого. К кому же торкнуться с вопросом – к Лоле или к Виталию?
С Лолой, пожалуй, общаться бесполезно. Она небось сразу швырнет трубку при одном только звуке голоса Ярослава. Небось до сих пор боится его до полусмерти и убеждена, что он обуреваем жаждой мести неверной любовнице.
Эх, дорогая! Знала бы ты, что больше не существуешь для Ярослава вообще как таковая, что он, как ни кощунственно это звучит, благословляет тот день, когда судьба вас развела. Потому что взамен эта самая судьба подарила ему другую…
Подарила! Не рано ли ты радуешься? Ты ее еще найди!
Так. Остается один путь – к Виталию. А конкретно – в ту же пятую больницу «Скорой помощи», где Ярослав уже был несколько дней назад. Сегодня Виталий должен быть на работе: Ярослав помнит, как Лида звонила бывшему мужу и обговаривала числа, когда он может заманить к себе Майю.
А интересно, была уже у него Майя? И сделал ли Виталий то, что должен сделать?
Может быть, да. Может быть, нет. И если нет…
Ярослав выбрался наконец из сугроба, который уже успела намести вокруг его ног легкая поземка за то время, что он стоял перед адресным бюро, и поспешил к своему джипу. Развернулся и двинул было к Нижневолжской набережной, чтобы выбраться на Сенную площадь, а там проехать на улицу Нестерова в объезд (сущее безумие рвануться сейчас через площадь Минина, и она сама, и все прилегающие улицы перегружены), и не смог удержаться – покосился на вывеску клуба «Красная волчица». Да, опять снег испятнан сполохами, словно кровью! Красивая все же песня у этой Майи – про красную волчицу. И голос прекрасный. Да и сама она очень эффектна. Неужели такая очаровательная женщина, с таким великолепным голосом могла совершить нечто, за что ее надо столь жестоко наказывать?! Интересно, Виталий знает, в чем дело, чем так прогневила Майя Лиду? Если знает, то Ярослав выкачает из него эту информацию. А понадобится, и выбьет.
Он зло стукнул кулаком по рулевому колесу. Охолонись, парень! Если ты пытаешься остановить Лиду, то сначала остановись сам!
Ну как тут не вспомнить поговорку, которую она как-то раз при нем произнесла: «Врачу! Изцелися сам!»
Таких умных, как Ярослав Башилов, нынче в Нижнем нашлось много, и на подъеме к трамплину, на Сенную, образовался затор почти такой же, как на подъеме на площадь Минина. Одно утешение, что путь лежал мимо парка на Откосе, заснеженного, но оттого имевшего еще более величественный и роскошный вид. Ярослав шею свернул, поглядывая направо. Вот в тайге почти так же хорошо… До тайги этому чудному уголку природы было, конечно, далеко, однако у Ярослава всегда становилось легче на душе, когда он смотрел на заснеженные деревья. И отчего-то поверилось, что там, у Виталика Привалова, он не только узнает адрес Лиды, но и найдет ответы на многие свои вопросы.
Наконец джип подвернул к больничному боковому крыльцу – и тут в бок его чуть не ударил красный «Пежо», который разворачивался чрезмерно резво для этой довольно узкой улицы. Водитель, красивый блондин с зачесанными назад волосами, примирительно улыбнулся, успокаивающе махнул рукой; однако сидевшая рядом с ним женщина так мрачно сверкнула глазами поверх мехового воротника своей дубленки, словно это Ярослав чуть не протаранил бок их «Пежо».
Вид у дамочки был не просто угрюмый, но и совершенно больной. Наверное, муж забирает из больницы жену на Новый год. Везет же людям!
Лицо дамы показалось знакомым Ярославу. Да и красный «Пежо» он уже видел где-то. А где?
О ч-черт… Да где еще, как не на обочине, около клуба «Красная волчица»?! Именно там вечно торчала эта машина. А женщина… да ведь это Майя Майданская со своими знаменитыми красными волосами!
И она отъезжает от больницы… Понятно. Значит, только что побывала у Виталия. Ох и вид у нее… Неужели Виталий все-таки сделал то, к чему принуждала его Лида?
Нет, не Лида. Он, Ярослав!
Растерянно уставился вслед «Пежо», который уже спустился на Ковалиху и исчез за поворотом.
Первое желание было ринуться следом, остановить и сказать Майе… предупредить…
Чушь, глупость. Дело уже наверняка сделано. Бомба, заложенная им самим, взорвалась!
Одна надежда: Виталия не было на месте, или он просто не сделал того, что было приказано.
Ну да, как же! Эта трусливая овца, которую Ярослав так легко и просто скрутил в бараний рог? Сделал, все он сделал, конечно. Эх…
Устало выбрался из джипа, устало толкнул дверь приемного покоя и побрел наверх знакомыми переходами. Ну и пустота. Они что, всех больных разогнали по домам? Да уж, дома всяко лучше, чем здесь!
Вот и знакомая дверь рентгенкабинета. Интересно, что сейчас делает этот поганый Привалов? Докладывает об исполнении? Довольно потирает руки?
Ярослав с силой толкнул дверь, не вошел – ворвался в кабинет. И замер, по расхожему выражению, словно наткнувшись на незримую преграду.
Виталий Привалов скорчился на полу, плечи его вздрагивали.
При звуке шагов Ярослава он сделал попытку подняться, но хрипло закашлялся и снова уткнулся в пол.
– Что такое? – Ярослав шагнул вперед, приподнял Привалова. – Что с вами?
Того била дрожь. Да это бы еще ничего! Ого, какое лицо… Весь багровый, словно только что из петли вынутый. Душили его, что ли?
Кто? Неужели…
Привалов с усилием приподнял набрякшие веки.
– Ты? – В его глазах мелькнул ужас. – Теперь ты пришел?.. Да вы что, сговорились?
Он слабо повел рукой перед лицом Ярослава. Тот не сразу понял, что Виталий пытается оттолкнуть его, но не может ни сфокусировать взгляд, ни скоординировать движения. Да, крепко ему досталось… Интересно, до или после? В том смысле, что удалось Майе распознать «преступный умысел» до того, как Виталий воплотил его в жизнь, или уже потом? Получил Привалов аванс или полный расчет?
– Давай-ка поднимайся, – грубовато сказал Ярослав, изо всех сил подавляя в себе совершенно неуместное сочувствие к этому раздавленному человеку. Ничего, какие бы кары ни обрушились на голову Привалова, он их всяко заслужил. Хотя бы тем, что некогда продал и подставил друга!
А также за то, что некогда был мужем некоей женщины…
Вот именно! Прежде всего именно за это!
Ярослав перехватил Привалова под мышки, приподнял и, протащив несколько метров по полу, опустил в кресло у стола. Потом подошел к раковине в углу кабинета, обнаружил рядом в шкафу пакет ваты, оторвал клок, намочил холодной водой и, вернувшись к Виталию, вложил мокрый комок ему в руки: