Прекрасна и опасна
Шрифт:
– Да, я та самая Элизабет Браун, – решительно подтвердила она. – Ну и как, рад теперь, что все знаешь?
Нет, судя по виду, Роган не обрадовался. Наоборот, вид у него стал еще мрачнее и неприступнее.
– Почему ты не сказала мне этого раньше? – сердито спросил он.
– Это не имеет никакого отношения к моему появлению в Салливан-Хаус.
– Разве? Ты же наследница миллионов…
– Нет, – спокойно прервала его Элизабет. – Десять лет назад я перевела в благотворительные фонды значительный капитал, а часть акций «Бриттен индастрис» выпустила
– И конечно, благодаря этому делаешь карьеру ученого! – Роган хмуро смотрел на нее.
– Ну-у… да, – неловко подтвердила она. – Но я сама добилась своего нынешнего положения!
– Не будь наивной, Элизабет. Ты – внучка Джеймса Бриттена, дочь Стеллы Бриттен и Леонарда Брауна.
– Я сама по себе! – сердито возразила она.
– Черт возьми, Элизабет, ты сама себя дурачишь! Зачем ты тратишь время на преподавание истории и на копошение в старых пыльных библиотеках?
– Ну да, вместо того чтобы вести светскую жизнь богатой особы вроде моей матери, да? Постоянные вечеринки, премьеры фильмов… – Она сердилась не меньше Рогана. Глаза у нее сверкали, как сапфиры, на щеках яркими пятнами горел гневный румянец. Она тряхнула головой. – Никогда не хотела такой жизни! Не хочу закончить так же, как мама…
– Просто она вышла замуж не за того человека.
– Мне хотелось делать что-нибудь настоящее, и преподавание кажется мне именно таким делом.
Роган все понимал, однако это не меняло того, кем она была на самом деле…
– Отлично. Если это именно то, чем тебе хочется заниматься, то ты продолжаешь жить в мире иллюзий. Ведь это не меняет того факта, что ты внучка Джеймса Бриттена и стоишь таких денег, каких я в жизни не видел!
Его действительно беспокоит, что она богатая наследница? Он узнал, кто она, и теперь боится, что она стала для него недоступной? Так ведь он особо и не добивался ее!
Роган резко взмахнул рукой:
– Да ну это все к черту! Мне и без того есть что делать. – Он повернулся и решительно направился к двери.
– Как и мне, – в спину ему тихо напомнила Элизабет.
Роган повернулся и, прищурившись, посмотрел на нее:
– Полагаю, и тебе есть что делать. Пока не переутомилась. А там, глядишь, вернешься к штампу.
– Какому штампу?! Мне, как и тебе, было восемнадцать, когда мама умерла. Ты уехал в Америку и пошел в армию. А я, вместо того чтобы жить той жизнью, какой, по твоему представлению, должна жить, поступила в университет и получила докторскую степень.
– А в университете ты, конечно, была единственной студенткой, которая жила в пентхаусе и на занятия тебя возил личный шофер.
– Разве я сейчас живу в пентхаусе? И разве ты видишь у меня шофера?
– Ты просто решила оставить его в Лондоне.
Она вызывающе вздернула подбородок:
– А может, начать с того, что шофера у меня никогда не было? Ни за что не поверила бы, Роган, но ты сноб навыворот!
Он угрожающе прищурился:
– Это еще что такое?
– Это значит, что ты считал возможным побаловаться с бедным доктором из университета, а с богатой наследницей…
– Побаловаться… – тихо повторил он.
– Ну, заняться любовью. Или, точнее, сексом. В чем дело, Роган? Испугался богатой наследницы?
Кровь ударила в голову Рогана. Он словно ослеп и ничего вокруг не видел, кроме лица Элизабет, ее взъерошенной головы и подрагивающей от презрения верхней губы.
Роган утратил присущую ему осторожность. Он развернулся и вплотную подошел к ней.
Она испуганно ахнула и попятилась:
– Что ты собираешься…
Довольный, Роган хмыкнул, потому что, отступая, Элизабет уперлась в один из кухонных буфетов. Деваться ей теперь было некуда.
– Естественно, собираюсь совратить наследницу, – заявил он.
Он стоял так близко к ней, что видел, как бьется жилка на ее горле, и ощущал легкий запах ее духов. Так могло пахнуть только от Элизабет.
– Роган…
– Элизабет… – хрипло бормотал он, медленно наклоняя голову.
Подбородок Элизабет слегка приподнялся, а губы против ее воли приоткрылись, дыхание стало неровным. Она просто стояла и ждала, когда Роган ее поцелует.
Но он вдруг остановился:
– Скажи, что хочешь меня, Бет.
Элизабет вздохнула глубоко-глубоко. Она чувствовала себя загнанным оленем.
– Ну же, Бет…
– Да… – мучительно выдавила она.
– Скажи полностью.
Она проглотила комок, понимая, что разбудила спящего тигра, и хрипло выговорила:
– Я хочу тебя. Да, Роган, я тебя хочу! – Она сделала шаг вперед, крепко прижалась к нему, обняла за плечи и добавила жалобно: – Я хочу тебя, Роуг.
Поцелуй его был глубок, горяч и жаден. Элизабет чуть не задохнулась. Но ей этого было мало. Одна рука Элизабет по твердой груди и плоскому животу Рогана скользнула вниз…
Роган оторвался от ее губ и чуть-чуть отступил.
– Расстегни блузку, Элизабет, – хрипло попросил он.
– Я не могу, – простонала она.
– Можешь. Ну же, Бет, давай.
Она трясущимися пальцами начала расстегивать пуговицу за пуговицей.
– Медленнее!
Он теперь не касался ее, и ей казалось, что она чего-то лишилась.
Наконец расстегнута последняя пуговка, прохлада овеяла прикрытую кружевом грудь.
Роган прорычал:
– Сними это.
– Роган…
– Я сказал, сними! Так, чтобы я мог поцеловать.
Медленным движением плеч Элизабет сбросила с себя блузку и уронила на пол.
– Так-то лучше. – Он легко приподнял ее и посадил на столешницу. – Теперь лифчик.
– Ты хочешь, чтобы я все делала сама?
Роган невесело улыбнулся:
– Я хочу, чтобы стало ясно, кто кого соблазняет.
Элизабет коротко вздохнула:
– Не надо так, Роган.
– Надо, – отрезал он и заключил ее в кольцо своих рук. – Я хочу проникнуть в тебя, Бет. Хочу овладеть тобой. Хочу дать тебе такое наслаждение, что ты будешь умолять меня остановиться. Теперь лифчик долой!