Прекрасная дикарка
Шрифт:
И такой ребенок появился у нас с Лешкой. С Алексеем Майоровым, моим мужем. Бывшим мужем, потому что он, скорее всего, давно уже воспользовался нашим с дочерью исчезновением и быстренько женился на своей новой пассии, Изабелле Флоренской.
Интересно, он искал нас или так, погоревал немного, и все? Друзья-то искали, я уверена – и Таньский с Хали, и Сашка с Винсентом, и Левандовские. Сергей Львович и Винсент, объединив возможности ФСБ и ЦРУ, перевернули, наверное, весь мир, разыскивая нас.
Вот только переворачивали они цивилизованный мир.
А нас недобрая воля случайно встреченных в Турции ублюдков занесла в самые глухие дебри амазонского леса, где мы и проведем, похоже, всю жизнь.
Нас
Потому что Племя Воды, Племя Земли и Племя Воздуха – мутанты, появившиеся на свет в результате отвратительных экспериментов свихнувшегося нациста. Он всегда хотел быть богом, доктор Менгеле из фашистского концентрационного лагеря в Освенциме. Еще там, в лагере, он начал свои чудовищные эксперименты, в том числе и над человеческими зародышами. А много позже, убедив весь мир в своей гибели, создал в амазонской глуши целый научно-исследовательский центр, собрав туда самых талантливых уродов от науки, и вот там развернулся вовсю. Довольно внушительная территория была закрыта периметром электромагнитных заграждений, пересечь которые не могло ни одно живое существо. Внутри периметра оказались заперты три деревни местных индейцев, из которых извращенный гений (увы, он действительно был гениален) доктора Менгеле сотворил Племя Воды – амфибий, Племя Воздуха – умеющих летать, пусть и не очень далеко, обладателей складных кожистых перепонок между ногами и руками, и Племя Земли – очень сильных, смахивающих на оборотней существ, меньше всех остальных похожих на людей.
Но на этом эксперименты не закончились, Менгеле и его подручным очень понравилось чувствовать себя Творцами (между прочим, для несчастных племен они и были Великими Богами). Я не знаю, что именно они делали и как, но однажды, не желая насильно стать матерью Нового, из резервации умудрилась сбежать девушка из племени Воды – Лхара. Она смогла уйти довольно далеко, а потом попалась в рыбацкие сети, ее выкупили владельцы частного дельфинария, и Лхара около полугода провела там в качестве «амазонской русалки [5] А потом шоу приехало в курортную Аланью, где в это время были мы с Никой. Я только что узнала о предательстве мужа, дочка, как оказалось, знала об этом с самого начала – проклятие ребенка-индиго, – и нам очень хотелось отвлечься.
5
См. роман Анны Ольховской «Бог с синими глазами».
Вот и отвлеклись.
Во время шоу Ника установила мысленный контакт с Лхарой, чем и обратила на себя внимание настигших беглянку людей доктора Менгеле. Они в темпе навели справки о нас и быстро сообразили, кем является Ника Майорова, чем привели свихнувшегося наци в дикий восторг.
Ребенок-индиго! Неслыханная удача! Да еще вместе с матерью! Это же какой простор для экспериментов, а вдруг удастся поставить производство детей-индиго на поток! Целая армия сверхлюдей – да перед ними любое оружие будет бессильно!
Я же говорю – псих.
Но благодаря этому психу мы оказались здесь, на другом конце планеты, вдали от цивилизованного мира.
И здесь же я узнала, что увезла из Москвы последний подарок Лешки – нашего сына. И мне стало еще хуже – как только Менгеле узнает о моей беременности, участь нерожденного ребенка будет решена. На свет появится очередной мутант.
Но – не случилось. Оказалось, что наци, сам того не ведая, уже создал пока не армию, но целый взвод детей-индиго, экспериментируя с зародышами. В каждом
И как только Сильные, как назвали их в племенах, осознали свои способности и научились управлять ими, паучье гнездо доктора Менгеле было стерто с лица земли, причем в прямом смысле слова.
Как это происходило, я вспоминать не хочу. Слишком уж все было жутко и в прямом смысле слова бесчеловечно. Впрочем, не мне судить – этим людям пришлось перенести слишком многое…
Погибли все самозваные боги. В живых оставили лишь Петера Вайса, Огненного Бога (уж очень рыжим и конопатым он уродился), помогавшего нам с Никой сбежать. Петер попал сюда не по своей воле, его заманил интересной работой отец, преданный помощник Менгеле. Парень ничего не знал о творящихся здесь ужасах, а когда узнал – было поздно. Обратной дороги из центра не существовало.
И вот уже больше трех лет мы живем здесь. На развалинах поселка были построены несколько домов – для нас, для Петера и что-то типа больнички, где Петер лечил местных. К счастью, во время разгрома уцелел подземный склад с продовольствием и медикаментами, так что проблем у единственного на всю округу доктора с дипломом не было. Люди доверяли рыжему, и даже шаманы племен ходили к Петеру лечиться.
А когда мне пришло время рожать, рыжий доктор помог появиться на свет моему сыну.
Которого я назвала Алексеем.
Потому что, дура такая, так и не смогла забыть его отца.
ГЛАВА 16
Когда мой сын только учился говорить, он не справлялся с буквами «р» и «л», и ласковое мамино Лешик превратил в Ешик.
А в результате стал Ежиком. Хотя собственно ежика малыш совсем не напоминал. Он до боли в сердце напоминал мне только одного человека – своего отца. Маленькая Ника тоже очень походила на Алексея, только цвет волос был мой, да глаза необычные, серо-карие. Но теперь, когда ей было уже без малого одиннадцать, моя доча очень изменилась. Вытянулась, повзрослела, светлые кудряшки, легким облачком вихрившиеся вокруг головы, превратились в густые, слегка вьющиеся, ольхового оттенка волосы, а черты лица все больше напоминали мне мои собственные, хотя и отцовского осталось немало.
Но подрос Алексей Майоров-младший, у которого вообще ничего моего не просматривалось. Большущие карие глазенки с прозеленью, длинные каштановые волосы, которые парень категорически отказывался стричь, мимика, улыбка, жесты, даже интонации – Господи, больно-то как! Но ни за что на свете я не отказалась бы от этой боли.
Да, забыла сказать – наш Ежик унаследовал от отца великолепный слух и голос, и в данный момент распевает на весь лес охотничью песню племени Земли. Разумеется, на языке оригинала, мои дети легко выучили его. А вот я не захотела – все здесь понимали язык богов, то есть немецкий, на нем мы и общались. Потому что мне казалось, что, как только я начну свободно говорить на местном диалекте, эта земля навсегда станет нашим домом. И надежда на возвращение, робко теплившаяся в самом дальнем уголке души, погаснет окончательно.
Что касается учебы – учился у нас только Ежик, с ним занимались мы с Петером. А Ника с остальными индиго жили своей, немного отстраненной от всех, жизнью. Они никогда не злоупотребляли своей силой, доказывая соплеменникам, кто тут царь зверей. Все и так знали, помнили, кому они обязаны своей свободой.
Как знали и то, что самая сильная среди индиго Маленькая Сестра – Ника. И это было, пожалуй, главной причиной нашей изоляции здесь. Как, впрочем, и то, что все средства связи были уничтожены во время разгрома поселка. И об электричестве пришлось забыть, и о водопроводе, и о канализации.