Прекрасная Охотница
Шрифт:
— Признаться, да, сударыня.
— Что — да?
— Полагал именно так, — просто ответил он.
Из уст любого другого мужчины в этом городе Катерина восприняла бы подобные слова как откровенную наглость. Но не таков был Поклонник.
С первого дня знакомства он ясно и безапелляционно дал понять Катерине, чего именно желает от одной из красивейших дам губернского дворянского круга.
— Что ж, по крайней мере, откровенно, — заметила она.
Соловей неподалеку замолк на минуту, прислушиваясь.
—
Поклонник почтительно наклонил голову. Мужчина понимал: главное, что женщина собирается ему сказать, еще впереди.
— Это будет зависеть исключительно от вас, сударь, — сказала Катерина, кутая плечи в персидскую шаль.
— Я — весь внимание, моя госпожа, — кивнул мужчина. Теперь он казался совершенно спокойным — просто ожидал очередного женского каприза. Сейчас он поплатится за свое легкомыслие!
— Но сразу хочу вас предупредить. Для того, о чем я вас попрошу, потребуется все ваше умение. Ваше умение, — подчеркнула она. И не делая передышки, не обращая внимания на бешеный стук сердца, осведомилась невинным тоном: — Или же в вашем случае нужно говорить — искусство?
— Как вам будет угодно, сударыня, — вновь поклонился Поклонник. Может, из-за этой привычки легко, с достоинством склонять чело, она и окрестила его этим прозвищем? Во всяком случае, выдержке его можно было позавидовать. Вот что значит — охотник!
— Помнится, вы обещали выполнить ради моей любви любое мое пожелание, — уточнила Катерина, сама дивясь своему самообладанию. На карте сейчас стояла вся ее будущность. Потому что на другой чаще весов госпожи Мамаевой угрюмо дымились руины обгоревшего пепелища ее женской судьбы!
— Любой каприз, сударыня, — подтвердил Поклонник.
— Сие не пустой каприз, — покачала она головою. — И даже не повеление Прекрасной дамы благородному рыцарю. Я хочу, чтобы вы знали…
Она приблизилась к нему вплотную, заглянула в глаза, силясь разглядеть там хоть малую каплю лукавства. Но взгляд мужчины был спокоен и внимателен, он попросту ожидал приказа.
Тогда — будь что будет, решила она. И шагнула через пропасть собственных страхов и смертной тоски!
— Есть один человек. Мой враг. Жестокий и умный. Он причинил мне много страданий, причем совершенно расчетливо, и… по сей день продолжает вершить свое злодейство. Видит Бог, я сделала все, что было в моих силах, но…
— В ваших слабых силах, — учтиво добавил он. Точно уже все понял и теперь сам подводил ее к краю подлинной, не бутафорской пропасти, заботливо поддерживая под локоток.
«Если он спросит, что я от него жду, тут же сведу все в шутку и уйду», — мысленно решила она, глядя на далекую водную гладь. С кремлевских
Он не спросил. Просто стоял и ждал.
Мужская психология во все времена требует, чтобы вынутое оружие стреляло, резало или кололо. А сказанное «А» всегда подразумевает за собою и «Б», и «В», и даже подчас целый алфавит обстоятельств, разъяснений и условий. Поэтому Поклонник, знакомый с оружием не понаслышке, по-видимому, принял правила игры, предложенные дамой, но желал услышать суть поручения из уст женщины, которую он столь страстно вожделел.
И Катерина решилась.
— Мне надобно, сударь, чтобы вы его убили. Человека, на которого я вам укажу. Полагаю, при ваших способностях это не доставит вам особенного труда.
При этих словах дамы своего сердца Поклонник даже не изменился в лице.
— Вы не путаете меня с наемным убийцей? — учтиво осведомился он. Без театральных эффектов и дерзостей, тоном, преисполненным достоинства. Просто уточнил свой статус.
— И это говорит мужчина, в прошлом не раз дравшийся на дуэли? — Она деланно взметнула брови в притворном удивлении. — Полагаю, причиною ваших поединков были все-таки дамы? А не разногласия в церковном катехизисе?
Она негодующе повела плечами, точно поежилась из-за вечерней прохлады. Это был недвусмысленный сигнал: пора заканчивать разговор, на первый раз хватит и одного согласия мужчины.
— Не обижайтесь, Катерина Андреевна, — попросил он. — Однако согласитесь, ваша просьба не из числа… ординарных, не правда ли?
— Разве ж могут быть столь простые запросы у неординарной женщины? — Она улыбнулась, тут же назвав его по имени и отчеству. Это было уже тепло против прежнего, сухого и бесстрастного — «сударь» или же и вовсе безликого «вы».
Катерина взглянула на него в упор.
— Вы даже не поинтересовались, что за особа имеется в виду? — Она пристально, в упор взглянула на него.
— Полагаю, Катерина Андреевна, что в свое время вы мне и сами ее откроете, — равнодушно ответил он. У этого человека была просто железная выдержка!
— Скажу, — кивнула она, задумчиво кутаясь в шаль. — Не далее, как при нашей следующей встрече. Все расчеты — после завершения дела.
И вот теперь он чуть поморщился. Так тебе и надо. Знай наших, дамский угодник-молчун!
— Мы словно заключаем с вами сделку, Катерина Андреевна…
— Именно что сделку, — подтвердила она. — Или, если угодно, заключаем наступательный союз. От вас мне не надо ни нервов, ни истерик — только четкое и умеренное выполнение порученного вам дела.