Прекрасное далеко

Брэй Либба

— A-а, вы только поглядите — орел! Не повезло вам, девица.

Он открывает передо мной дверцу кареты. Картик обходит экипаж, чтобы пристроиться на задке.

— Скажите, мистер Фоулсон, вы всегда будете вот так выполнять их приказы? И когда, скажите на милость, вас вознаградят за ваши усилия? Или все и дальше будет вот так же — они пируют и наслаждаются жизнью, а вы делаете за них всю грязную работу?

— Вознаградят в свое время, — отвечает Фоулсон, доставая из кармана повязку для глаз.

— Не сомневаюсь,

вы именно поэтому находитесь здесь, вместо того чтобы сидеть рядом с ними. Им нужен какой-нибудь возница.

— Заткнитесь! — рявкает Фоулсон, однако я впервые вижу, как в его взгляде вспыхивает легкий огонек сомнения.

— Я предложу вам сделку, мистер Фоулсон. Помогите мне, и я возьму вас в сферы.

Он смеется.

— Когда мы заполучим магию, я и сам туда попаду, как только мне захочется. Нет, не думаю, что я сегодня стану заключать какие-то сделки, девица.

Он завязывает мне глаза — намного туже, чем необходимо. Потом обматывает веревкой мои запястья и к чему-то их привязывает — думаю, к ручке дверцы.

— Никуда не уходите! — говорит Фоулсон и хохочет так, что начинает кашлять.

Экипаж рывком трогается с места. Лошадиные копыта стучат по мостовой в быстром ритме, и я надеюсь, что Картик удержится на задке кареты.

Мы едем не слишком долго. Лошади останавливаются. Пальцы Фоулсона распутывают веревки на моих руках, но повязка на глазах остается. И еще он набрасывает мне на голову плащ.

— Сюда, — шипит Фоулсон.

Открывается какая-то дверь. Меня почти волокут вниз, вниз, поворот, еще поворот, и когда наконец повязка падает, я оказываюсь в комнате, по периметру которой стоят свечи. Мой брат сидит в кресле. Руки у него связаны, и выглядит он одурманенным. За его спиной стоит человек в плаще, держа нож у горла Тома.

— Том!

Я бросаюсь к брату, но откуда-то сверху гулко звучит голос:

— Стоять!

Я вижу галерею, обегающую все помещение. На галерее — мужчины в плащах, с закрытыми лицами. Они наблюдают за мной.

— Если вы прикоснетесь к нему, мисс Дойл, он умрет. Наш человек очень хорошо управляется с ножом.

— Джемма, не беспокойся, — бормочет Том. — Это моя иниси… ицини…

— Инициация, — громко произносит Картик, становясь рядом со мной. — Прекратите это!

— О, брат Картик! А мне говорили, что тебя уже нет среди живых, — громко звучит тот же голос. — Мистер Фоулсон, вы ответите за это.

Фоулсон стремительно бледнеет.

— Да, милорд…

— Отпустите моего брата! — кричу я.

— Разумеется, дорогая леди. Как только вы передадите нам магию.

Я смотрю на Тома, беспомощного под ножом палача.

— Я не могу этого сделать, — отвечаю я.

Том кричит, когда нож прижимается к его горлу.

— Перестаньте, — просит он сдавленным голосом.

— Пожалуйста, прошу вас, мне нужна ваша помощь! — кричу я. — В сферах, в Зимних землях происходит ужасное! Нам всем грозит опасность. Я уверена, тамошние твари намерены прорваться в наш мир!

Присутствующие разражаются вежливым смехом. Фоулсон, стоящий позади меня, смеется громче всех.

— Но я видела в сферах Амара! — продолжаю я. — Он ведь когда-то был одним из вас! И он предупредил меня о том, что надвигается на наш мир. «Опасайтесь рождения мая», так он сказал.

Смех затихает.

— Что он имел в виду?

— Я не знаю, — развожу я руками.

Том начинает приходить в себя. Я смотрю ему прямо в глаза.

— Я думала, это означает первое мая, но этот день пришел и ушел… Это может быть какой-то другой день…

Из тени выходит лорд Денби.

— Не знаю, что за мошенничество вы затеяли, мисс Дойл, но оно не пройдет.

Он опускает палец, и человек в плаще еще плотнее прижимает нож к горлу моего брата.

— Он умрет.

— И что, если вы его убьете? — спрашиваю я. — Что, собственно, вы этим приобретете?

— Ваш брат умрет!

Голос лорда Денби гремит, как гром. И тут вдруг словно внезапно рассеивается туман, и я впервые вижу все отчетливо — впервые с тех пор, как все это началось. Меня не напугать, только не им. Да и никто этого не сделает.

— И в результате вы вообще ничего не получите, — говорю я громко и уверенно. — Ничего такого, что защитило бы вас от моей силы. А я отпущу ее, сэры, как гончих ада, если с его головы упадет хоть единый волосок!

Палец лорда Денби замирает в готовности. Нож палача — тоже. Бесконечно долгое мгновение мы все ждем над краем пропасти.

— Вы просто женщина. Вы этого не сделаете.

Лорд Денби опускает руку ниже, и я уже не думаю. Я призываю магию, нож превращается в воздушный шар и выскальзывает из руки палача.

— Том, беги! — кричу я.

Том сидит, совершенно растерянный, и Картик хватает его и тащит прочь, а меня сотрясает от силы, которую я подавляла так долго. Она изливается из меня с новыми намерениями. И ничьи глаза не расширяются больше, чем глаза моего брата, когда я обливаю стены помещения пламенем. Над головами мужчин кружатся визжащие фантомы. И неважно, что все это — только иллюзия. Мужчины в плащах верят в нее.

— Прекратите! — во все горло кричит лорд Денби.

Пламя исчезает вместе с призраками. Лорд, пошатываясь, подходит к перилам галереи.

— Мы ведь разумные люди, мисс Дойл.

— Нет, о вас такого не скажешь. И потому я должна высказаться весьма прямо, сэр. Вы никогда больше не посягнете на моих родных, или же вам придется смириться с последствиями. Я понятно выразилась?

— Вполне, — выдыхает он.

— А как насчет сфер? — вмешивается Картик. — Вы забыли, что братство долго было их защитником? Не хотите ли пойти с нами в Зимние земли?