Прекрасное табу
Шрифт:
Он не договорил, а у меня даже не было сил раздумывать о чём он жалел: что по его же словам не будет брать меня силой или что ему меня придётся убить. С ужасом теперь думала только о том, что эти ублюдки могут сделать с Катёной, чтобы остановить Стаса.
— Я могу поговорить с ним, — тихо сказала, пытаясь исправить свою ошибку. — Пожалуйста, дайте мне позвонить. Я скажу, чтобы он ничего не предпринимал, — на мои глаза стали наворачиваться слёзы. — Я сама отвечу за всё.
— Ш-ш-ш, — Бес прижал большой палец к моим губам, остальными обхватив лицо, и легко мазнул по ним.
— Пожалуйста, —
— Очень жаль… — прошептал мне в губы и отпустил.
Мужчина уже развернулся, чтобы уйти, но я сделала последнюю попытку спасти положение:
— Соколовский вам доверил после получения диска с информацией меня убить. Так ведь? — Бес повернулся и с безразличным видом посмотрел на меня. — Уверена, что он не хочет, чтобы вы узнали о его делах. Думает, что я ничего не успела разглядеть в его записях или так уверен, что я бы вам не сказала об этом?
Мой голос слегка дрожал, но я всеми силами пыталась не показать своего страха. На лице мужчины промелькнула заинтересованность. Он сделал два шага ко мне.
— О чём ты?
— Вы ошиблись, назвав меня его слабостью, — более уверенно продолжила. — Ведь он с лёгкостью отдал меня вам. Какова была цена?
Бес молчал, внимательно смотря в мои глаза.
— Подумал уже, что тебе есть что мне сказать, — разочарованно вздохнул он.
— Его слабость — это жадность и излишняя самоуверенность. Никогда не понимала, зачем ему столько денег. Для чего? Для кого? Ведь у него нет семьи, детей, которым бы он мог всё оставить, дать обеспеченное будущее… — Бес уже стал снова разворачиваться, потеряв интерес к моим словам. — Интересно, а что скажут жаждущие моей крови на то, что Соколовский не просто отмывал их деньги, получая проценты?
Бес остановился, присел на стул напротив меня, достал сигарету и неторопливо снова закурил.
— Продолжай.
— Ещё и нагло обворовывал, — твёрдо, глядя ему в глаза, сказала я. Его взгляд не выдал никаких эмоций, но мужчина явно заинтересовался, сказанным мной. — В том числе и вас. Неужели никто не догадывался? — усмехнулась я, осмелев. — Хотя… он же отличный финансист. Ловко скрыл.
Мужчина молчал. Глубоко затянулся и, не отрывая взгляд от меня, выпустил поток густого дыма.
— Это очень серьёзные обвинения, девочка.
— Думаете, я не понимаю, что его ждёт за это?
— Настолько его ненавидишь?
— Я хотела справедливости, а не убийства, — серьёзно ответила я.
— Справедливости? Думаешь, в тюрьме бы он страдал, исправился, раскаялся за то, что сделал с твоими родителями? — ухмыльнулся Бес. — Он и оттуда дотянулся бы до тебя, до твоего мужика и его дочери. Чужими руками, но факт.
— Получив доказательства его махинаций, вы бы стали ему помогать? А другие?
Бес снова глубоко затянулся. Непринуждённо стряхнул пепел и, посмотрев на свои колени, рукой смахнул невидимые соринки. Я продолжила, не теряя надежду:
— Там есть номера счетов, суммы… Зная пароли, вы бы могли вернуть то, что он украл, — мужчина внимательно посмотрел на меня снова.
Всё же надеялась
— Что вы знаете о моих родителях? — неожиданно сменила я тему разговора, и Глеб на меня посмотрел пристальным взглядом.
— Ты и сама знаешь.
— Я только догадываюсь, но у меня нет доказательств.
— Без свидетелей и прямых улик любые обвинения — пустой звук, — спокойно и равнодушно ответил мужчина. Он встал, подошёл ко мне ближе и, склонившись к моему лицу, тихо сказал: — Даже не зная тебя тогда, мне было жаль, что он так омерзительно с тобой поступил, — зажимая сигарету пальцами, снова нежно провёл ими по моей щеке. Резкий дым проник в мои ноздри, и я скривилась.
— Что? — еле слышно прошептала я в недоумении, а он отстранился от меня. — Вы что-то знаете. Скажите! — в отчаянье крикнула ему в спину.
Но Глеб быстрым шагом вышел из подвала, оставив меня один на один с муками совести перед Стасом и в отчаянье. Душа и сердце разрывались, что я так оступилась… ошиблась… Месть затмила мой разум, не дав всё трезво и хорошо обдумать. Поторопилась я в своём решении. Теперь последствия могут быть неотвратимо трагичны, и виновна в этом буду только я… Жгучие слёзы стекали по моим щекам, а мне хотелось кричать от бессилия, но горло сжало спазмом. Только жалкий всхлип вырвался наружу.
Время тянулось невыносимо медленно. Я даже потеряла ему счёт. Потолочный светильник моргал садящейся лампой, создавая ещё более угрожающий вид обстановке. Куча верёвок в мотках, рулон плёнки, чёрные непромокаемые мешки, стопкой лежащие на верстаке, который не использовался по прямому назначению, навевали на угнетающие мысли. Скорее бы уже всё закончилось… Бес был прав, что ожидание в неизвестности самое мучительное.
Через пару часов… не знаю сколько прошло, казалось вечность, я захотела по малой нужде. Неожиданный прилив сил и инстинкт самосохранения заставил меня собраться с силами и бороться. Слёзы уже высохли, кожу стянуло высохшей солью и пощипывало. Сидя здесь уже очень долго, я внимательно всё успела осмотреть. Стала дёргать руками наручники и почувствовала, что на одном из подлокотников крепления были ослаблены. Не переставая расшатывать подлокотник, я ещё всем телом стала двигать стул к верстаку, на котором я приметила большой газовый ключ. Запястья уже саднили от кровоподтёков и синяков. Терпеть уже не было сил, и я стала кричать, глядя прямо в камеру наблюдения. Адреналин ударил в голову. Осталось только надеяться, что придёт на мой зов тот головорез, у которого были ключи от наручников. В туалет же меня должны вывести.
На что надеялась? Сама не понимала. Инстинкт выживания и отчаянье были сильнее трезвого расчёта. Поняла, что терять больше нечего и, когда на мои крики пришёл один из подручных Беса, я уже не могла не действовать.
Сердце ускорило ритм… всплеск адреналина… шум крови в висках накатывал как штормующий океан… в таком состоянии первый шаг оказывается решающим, а потом всё развивается так стремительно, словно не с тобой… и ты уже не думаешь над своими действиями… словно твоим телом кто-то управляет…