Прекрасный зверь
Шрифт:
— Прости. Это должно быть было ужасно, — тихо говорит Шейн.
— Не знаю с чем это было связано. Но, когда растешь в фаталистическом обществе спокойно воспринимаешь совершенно неприемлемое более легко. Однажды я спросила Читру, почему моя мать не любит меня. Она посмотрела на меня своими большими грустными глазами и сказала: «Возможно она была твоим врагом в прошлой жизни».
Глаза Шейна распахиваются.
— Вау! Это полное дерьмо.
— Не скажи. Читра индуска, и она верит в реинкарнацию. По ее словам, даже если у тебя нет никаких
— Что насчет твоих братьев или сестер? Их это тоже касалось?
— Если я была врагом моей матери в прошлой жизни, то мой брат Джош был ее великой любовью. Когда мне было шесть, я услышала, как она сказала ему: «Я мечтала о тебе каждую ночь, когда ты был у меня в животе». Джош все делал правильно, не правильно к нему просто не относилось. Однажды он залез на обеденный стол и стал писать по всему залу, специально распыляя струю. Он даже попал на нашего повара и ей пришлось бежать к себе в комнату, мыться и переодеваться. Но когда моей матери сказали об этом, она просто сделала вид, что как бы ругает его. Он убежал к себе в комнату, обидевшись и надувшись. Я до сих пор помню, как мама ушла наверх и сидела у него целую вечность, уговаривая его спуститься вниз на ужин.
— Дай угадаю, он превратился в капризного маленького мальчишку, который таскал тебя за волосы и заставляя плакать?
Я улыбнулась.
— Таскал меня за волосы? Он пошел немного дальше. Он поджог их. Это был единственный раз, когда я видела, как мой отец потерял контроль. Он потушил огонь голыми руками, а затем оторвал ветку от дерева и выпорол моего брата, мама выбежала с криком в истерике из дома и бросилась к Джошу. Я все еще помню, как мой отец стоял над ним, тяжело дыша с дикими глазами. Но хватит обо мне, что насчет тебя? Расскажите мне о себе, — прошу я.
— Мы — цыгане. Моя мама из цыганской семьи, отец — ирландец-путешественник.
— Ух ты! Это очень интересно. У тебя должно быть тоже было удивительное детство.
— Было. У меня было замечательное детство. По крайней мере, пока не умер отец. Потом все развалилось на некоторое время.
— Прости, — говорю я.
— Это было давно, — отвечает он и быстро меняет тему, возвращаясь ко мне. — Итак, как же ты оказалась в Англии?
— Я сбежала из дома, когда мне было девятнадцать, — коротко говорю я.
Его глаза наполняются любопытством.
— Сколько же тебе сейчас?
— Двадцать.
Он хмурится.
— Ты в этой стране только год.
Я киваю.
— Как ты связалась с Ленни?
Я отрицательно качаю головой.
— Я не могу сказать.
Он смотрит на меня, в его глазах видится лед, и я отвожу свой взгляд.
— Но ты с ним по собственной воле.
Я киваю.
— Я хочу, чтобы ты запомнила мой номер телефона и адрес.
Он говорит его и заставляет несколько раз повторить.
— Если ты будешь нуждаться во мне, просто позвони или приезжай прямо ко мне домой. Запасной ключ лежит под ковриком. Позвонишь, скажешь консьержу свое имя, и он впустит тебя. Хорошо?
— Хорошо.
7.
Сноу
На следующее утро, как только я слышу, как письма проскальзывает в створку, бегу к двери, и вижу два письма на полу. Одно — счет за коммунальные услуги. Другое я беру обеими руками, у меня сжимается желудок от волнения. Трясущимися руками я открываю его и мои глаза тут же выхватывают первый пункт.
О Боже мой! Они приняли меня!
Я прижимаю письмо к груди и чувствую крошечный фонтан радости внутри себя. Ягель увидел воду и понял, что все улучшится.
Если бы только я могла кому-то рассказать, поделиться своей счастливой новостью, но нет. У меня нет друзей в Англии, и я оборвала все связи в Индии. Конечно, я не могу сказать Ленни, потому что он не одобрит это.
Проходя мимо зеркала, я смотрю на свое отражение и почти не узнаю женщину, стоящую передо мной. Почему я выгляжу такой живой? И во мне вдруг взыграл дух неповиновения. Почему я не могу с кем-то отпраздновать свою благую вестью?
Я натягиваю легкое летнее пальто и выбегаю из квартиры. Я спускаюсь вниз по лестнице и останавливаюсь на тротуаре. Может стоит взять такси, но я решаю, что отныне буду экономить каждый пенс. Я никогда не была так близка к своей цели.
Я иду к станции метро в счастливом оцепенении. В вагоне я улыбаюсь про себя. Женщина бросает на меня взгляд и улыбается в ответ. Я улыбаюсь ей. Она снова улыбается, потом отводит взгляд в сторону.
Шейн оказывается живет всего в девяти остановках от меня.
Продавец журналов у станции метро объясняет, как мне лучше пройти к нему, и я радостно двигаюсь в ту сторону. Дом Шейна не такой уж особенный, как у Ленни, но я не ожидала, что он будет особенным.
Я знаю, что у Шейна не много денег.
Он ездит на мотоцикле, и когда я прямо спросила его откуда он знает Ленни, он как-то расплывчато упомянул о каком-то бизнесе. На самом деле, я представляю его замок, скорее всего будет напоминать фермерский дом, небольшой и запущенный, но мне плевать. Он — мой друг.
Я стою снаружи его дома, поднеся палец к звонку домофона и сомневаюсь. Он сказал мне, что я могу прийти, когда почувствую, что он мне нужен и что почти всегда до обеда он дома. А что если он не один или у него там подруга, другая женщина? От этой мысли мне становится немного тошно. Я чувствую напряжение у себя в животе, и нажимаю на звонок.
Голос Шейна слышится через динамик, звук агрессивный и удивленный.
— Что ты здесь делаешь, Сноу? — спрашивает он.
— Ты сказал, что я могу прийти, если... если... захочу, — запинаюсь я.