Прелат
Шрифт:
– Лоупраги, они же – вервольфы [12] . Ликантропия [13] . Методы борьбы. Составлено монахом Арнольдом Ван Гефенгом в 6644 [14] году от сотворения мира в монастыре Святого Августина, в Беблингеме по указанию Его Святейшества епископа Амвросия Беблингемского.
Рене провёл за чтением фолиантов почти целый день. Лишь к вечеру он нашёл, то, что хотел. Он взял лист бумаги и быстро записал интересующий его текст.
12
Вервольф – тот же лоупраг-оборотень, но только у немцев.
13
Ликантропия – превращение людей в оборотней.
14
Дата соответствует 1144 году от Рождества Христова (Р.Х.). На летоисчисление от Рождества Христова (т. е. нашей эры) Европа перешла в 1449 году на заседании Лозаннского Собора, где собрались представители всей католической Европы. До этого даты исчислялись только от сотворения мира. Также датировались и документы.
– Ну, теперь держись, Жосс!
Анри Денгон пребывал в волнении: Рене ушёл в лес по следу лоупрага и до сих пор не вернулся в монастырь. Его вновь одолели сомнения: правильно ли он сделал, что позволил юноше рисковать? – а если на него накинулся оборотень? Хотя… Полнолуние миновало, и лоупраг потерял силу. Настоятелю хотелось верить, что он не ошибся в юноше и тот действительно владеет уникальным даром чувствовать злые силы. Денгону ничего не оставалось, как молиться Господу и ждать.
Рене покинул Сен-Кларион и, размышляя о растерзанной жертве, приближался к Шоле. Неожиданно его осенила страшная мысль: «Ведь подружка моего брата живёт именно в этом предместье, где объявился лоупраг… Нет, не может быть!» Рене испугался своей догадки, ему стало не по себе, но всё же он решил зайти к отцу, дабы удостовериться, что дома всё в порядке.
Гийом Шаперон, с тех пор как оставил службу городского палача, занимался точильными работами, торговал ножами, ножницами, словом всем тем металлическим инвентарём, который может сгодиться в домашнем хозяйстве. Когда Рене подошёл к дому, отец как обычно сидел около калитки на улице и призвал покупателей:
– Ножи, топоры точу! Ножи продаю!
Рене поклонился.
– Рад видеть тебя в добром здравии, отец!
Гийом обрадовался сыну:
– Слава Всевышнему, мой мальчик! Ты вернулся! Говорят, ты выслеживал лоупрага?!
Рене кивнул, но решил умолчать о свих соображениях и находках.
– Скажи отец, а где Жульбер?
– Да кто ж его знает? Наверняка, этот бездельник спит, небось, не очухался ещё со вчерашнего дня.
– А вчера ты его не видел? – продолжал допытываться Рене.
Гийом пожал плечами.
– Нет, зачем он мне нужен? Только денег будет не выпивку просить…
Ответы отца насторожили Рене, он прошёл в дом и внимательно осмотрелся – всё как обычно: мать хлопотала у очага, завидев сына, она поприветствовала его и угостила свежей медовой лепёшкой.
Юноша вышел во двор и подошёл к сараю, где хранилось сено, бочонки и разная необходимая утварь. Неожиданно он ощутил точно такой же запах, когда он шёл по следу лоупрага. Рене понял, что его опасения не беспочвенны. Он вынул кинжал из ножен, отворил дверь и осторожно вошёл в сарай.
Перед ним предстала следующая картина: Жульбер лежал на сене, раскинув руки, и смачно похрапывал. Именно от него исходил запах зверя.
Воспользовавшись тем, что брат спит, Рене внимательно разглядел его. Домотканая рубашка Жульбера была разорвана, на плече отчётливо проступали царапины, будто от острых когтей… Его лицо обычно полноватое от сытого безделья и опухшее от изрядно выпитого вина, осунулось и как будто бы удлинилось – по крайней мере, подбородок, поросший густой бородой выступал резко вперёд.
Рене присел рядом с братом и взял его руку, дабы разглядеть ногти, и с ужасом заметив, что они покраснели [15] . Теперь у юноши не было сомнений: второй мужчина, которому удалось бежать от оборотня – Жульбер, его брат.
Рене устал и лёг на сено рядом с Жульбером, несмотря на то, что брат уже подвергся действию ликантропии, в данный момент он не представлял опасности. В распоряжении у Рене был ровно месяц, дабы спасти брата от полного перерождения.
Юноша размышлял: «Сказать ли об этом отцу? Он – человек крутого нрава и может сразу схватиться за меч или топор, а уж с последним он умеет обращаться… недаром – бывший палач… Подожду, время ещё есть, надо всё основательно приготовить… Денгону же придётся всё рассказать или почти всё…»
15
Покраснение ногтей – один из признаков ликантропии (постепенного перерождения в оборотня).
Анри Денгон слушал подробный отчёт Рене, внимая каждому сказанному слову. Юноша поведал настоятелю обо всём, кроме одного: о том, что его брат Жульбер оцарапан оборотнем и при следующей новой луне превратится в чудовище.
Настоятель интуитивно почувствовал, что его питомец что-то не договаривает.
– Рене, ты уверен, что рассказал мне всё как есть – до конца?
Юноша поклонился.
– Да, настоятель, несомненно.
Денгона захлестнула волна сомнений, опять его посетили мысли о том, что Рене находится между Богом и Дьяволом, но, сделав над собой неимоверное усилие, он заставил себя отвлечься и спросил:
– Изложи мне свои соображения по поводу охотника. Конечно, мы можем схватить его и повергнуть пыткам, но…
– Простите за дерзость, настоятель, что перебиваю вас. Я согласен в вашим «но». Мы схватим охотника, подвергнем пыткам, но он ничего нам не скажет, так как не помнит. Единственное, что можно узнать под пытками – имя того, кто сделал из Жосса оборотня. Хотя и здесь мы можем просчитаться: Жосс живёт в лесу, он запросто мог напороться на волка, даже не подозревая, что тот оборотень.
– Да, но для этого надо ночью ходить по лесу, – возразил настоятель. – Ни один здравомыслящий человек не будет этого делать, если только добровольно не хочет повстречать оборотня.
Рене встрепенулся и многозначительно посмотрел на Денгона.
– Вряд ли Жосс совершал ночные прогулки, он показался мне не глупым человеком. Здесь кроется что-то другое… Поэтому я прошу вашего дозволения изловить Жосса в полнолуние.
Денгон удивлённо поднял брови.
– Ты хочешь подвернуться опасности? Ты понимаешь, о чём меня просишь?