Прелесть
Шрифт:
— С большим удовлетворением отмечаю, что Земля добросовестно выполнила обязательства, согласованные при заключении перемирия. Мы искренне надеемся, что это означает начало эры…
— Очень мило, — перебил один из пятнашников.
Что он имел в виду — речь генерала или ситуацию в целом, или просто-напросто пытался соблюсти вежливость, — определить было трудно.
Генерал, не смутившись, хотел было продолжать, но заговоривший пятнашник поднял коротенькую округлую ручку и остановил
— Пленные прибудут вот скоро, — просвистел он.
— Разве вы не привезли их?
— Они прибудут скоро опять, — заявил пятнашник с восхитительным пренебрежением к точности выражений.
Не отводя взгляда от генерала, он слегка взмахнул ручкой, что, вероятно, соответствовало пожатию плеч.
— Ловушка, — шепнул капитан генералу на ухо.
— Мы побеседуем, — предложил пятнашник.
— Они что-то затеяли, — предупредил капитан. — Следовало бы объявить готовность номер один, сэр.
— Согласен, — ответил генерал. — Только сделайте это без шума. — И, повернувшись к делегации пятнашников, добавил: — Если вы, джентльмены, последуете за мной, я предложу вам подкрепиться…
— Рады весьма, — объявил пятнашник. — Что такое подкре…
— Выпивка, — сообщил генерал и пояснил свои слова недвусмысленным жестом.
— Выпивка — хорошо, — откликнулся пятнашник. — Выпивка — это друг?
— Точно, — сказал генерал.
Он направился к палатке, сдерживая шаг, чтобы пятнашники не отставали. Попутно он не без удовольствия отметил, что на сей раз капитан не промедлил ни минуты. Сержант Конрад уже вел свое отделение обратно, и в центре строя тащился пленный пятнашник. С орудий снимали чехлы, и последние из спешившейся было прислуги земного корабля взбирались на борт.
Капитан нагнал делегацию у самого входа в палатку.
— Все исполнено, сэр, — доложил он шепотом.
— Прекрасно, — отозвался генерал.
Войдя в палатку, генерал открыл холодильную камеру и вынул объемистый кувшин.
— Вот, — сказал генерал, — выпивка, которую мы изготовили для вашего соотечественника. Он нашел ее очень приятной на вкус.
Он достал стаканы, соломинки для коктейля и отвинтил пробку, сокрушаясь, что не может зажать себе нос: пойло пахло как хорошо выдержанная падаль. Не хотелось даже гадать, из каких компонентов оно составлено. Химики Земли состряпали эту жижу для пленника, который поглощал ее галлон за галлоном с тошнотным наслаждением.
Как только генерал наполнил стаканы, пятнашники обвили их щупальцами и втянули соломинки в безгубые рты. Отведали угощение и восторженно закатили глаза.
Генерал схватил стакан со спиртным, протянутый капитаном, и одним глотком опорожнил его наполовину. В палатке становилось трудно дышать.
«Господи, — подумал он, — и чего только не приходится выносить, чтобы сослужить службу своим планетам и своему народу!..»
Наблюдая за пятнашниками, вкушающими свое пойло, он размышлял: какой же камень они припасли за пазухой?
«Побеседуем», — так выразился тот, кто взял на себя роль переводчика, и это могло означать практически все что угодно. От возобновления переговоров до бесчестной попытки выгадать время.
Если это переговоры, то землян приперли к стене. Ему не оставили выбора — придется вступать в переговоры. Земной флот искалечен, у пятнашников есть их таинственное оружие, возобновление военных действий немыслимо. Землянам необходимо выиграть по меньшей мере лет пять, еще лучше — десять.
А если это пролог к атаке, если планетка — капкан, у него нет другого выхода, кроме самоубийственного решения принять бой и сражаться до последнего патрона.
Что так, что эдак, осознал генерал, — земляне обречены.
Пятнашники отставили пустые стаканы, он наполнил их снова.
— Вы проявили хорошо, — сказал один из пятнашников. — Есть у вас бумага и рисователь?
— Рисователь? — переспросил генерал.
— Он просит карандаш, — подсказал капитан.
— О да. Пожалуйста, — генерал достал карандаш с блокнотом и положил их на стол.
Пятнашник отодвинул стакан и, подобрав карандаш, принялся старательно рисовать. С земной точки зрения рисунок напоминал каракули пятилетнего карапуза, выводящего первые в жизни буквы.
Они стояли и ждали, а пятнашник все рисовал. Наконец он справился со своей задачей, отложил карандаш и указал на волнистые линии.
— Мы, — заявил он.
Потом указал на другие, иззубренные линии.
— Вы, — пояснил он генералу.
Тот склонился над бумагой, силясь уразуметь, что же имел в виду художник.
— Сэр, — вмешался капитан, — это похоже на схему сражения.
— Оно, — гордо провозгласил пятнашник. Он снова поднял карандаш и пригласил:
— Смотрите.
На рисунке появились новые линии, смешные значки в точках их пересечения и кресты там, где боевые порядки были прорваны. Когда пятнашник закончил, земной флот оказался разбит, разделен на три части и обращен в паническое бегство.
— Это, — узнал генерал, ощущая, как в горле клокочет гнев, — столкновение в секторе 17. В тот день мы потеряли половину нашей Пятой эскадры.
— Маленькая ошибка, — объявил пятнашник, сделав при этом странный жест, словно просил прощения. Потом вырвал из блокнота новый листок, расстелил его на полу и принялся рисовать сызнова.