Прелесть
Шрифт:
— Сэм, — спросил он с отвратительной усмешкой, — что тут происходит? Один из твоих сиреневых слонов ожил и явился к тебе на постой?
— Джо, — сказал я торжественно, пропуская оскорбление мимо ушей, — разреши представить тебе Лестера.
Джо совсем уже изготовился заорать на меня, как вдруг в дверях показался Вильбур.
— А это Вильбур, — добавил я. — Вильбур — пришелец, а Лестер, как ты сам понимаешь…
— Вильбур — кто? — гаркнул Джо. Вильбур выступил
— Что за скорбное лицо! И сколь благородное при том!..
— Он тебя имеет в виду, — пояснил я констеблю.
— Если вы вздумаете продолжать в том же духе, — прорычал Джо, — я засажу вас обоих в каталажку.
— Я не хотел вас обидеть, — сказал Вильбур. — Если я ненароком задел ваши чувства, то готов принести извинения.
Чувства Джо — с ума сойти можно!
— Вижу с первого взгляда, — продолжал Вильбур, — что жизнь вас не баловала…
— Чего не было, того не было, — согласился Джо.
— Мне тоже пришлось несладко, — сказал Вильбур, усаживаясь на ступеньку. — А теперь настали деньки, когда, как ни старайся, не отложишь и цента.
— Мистер, вы правы, — откликнулся Джо. — Ну точно это же я сказал своей хозяйке нынче утром, когда она взялась пилить меня, что у детишек башмаки прохудились…
— Просто чудо, как еще удается заработать себе на хлеб.
— Слушайте, вы же еще ничего не знаете!..
И разрази меня гром, не успел я и до трех сосчитать, как Джо уселся рядом с пришельцем и начал выкладывать ему свои горести.
— Лестер, — предупредил Вильбур, — не забудь записать все это…
Я поплелся обратно в дом и быстренько опрокинул стопку, чтоб успокоить желудок, прежде чем приступать к завтраку. Есть, в общем-то, не хотелось, но я понимал, что надо. Я отыскал яйца и бекон и задумался, чем же кормить Вильбура. Мне вдруг припомнилось, какой у него странный метаболизм, что не выносит спиртного, а если пришельцу не по нутру добрый виски, то не похоже, чтоб он набросился на яичницу с беконом.
Не успел я покончить с завтраком, как через заднюю дверь ко мне на кухню ворвался Хигмен Моррис. Хигги — наш мэр, сполп церкви, член школьного совета, директор банка и вообще шишка на ровном месте.
— Сэм, — завопил он, — довольно наш город от тебя натерпелся! Мы мирились с твоим пьянством, с твоей никчемностью и с отсутствием патриотизма. Но это уже слишком!
Я вытер яйцо с подбородка.
— Что — слишком?
Хигги едва не задохнулся от негодования.
— Это публичное представление! Этот бесплатный цирк! Нарушение общественного порядка! И еще в воскресенье!..
— Вон оно что, — сказал я, — вы намекаете на Вильбура и его робота.
— Перед домом собирается толпа, мне звонили уже человек десять, а Джо сидит себе там с твоим… твоим…
— Пришельцем, — подсказал я.
— И они ревут, обнявшись, как трехлетние дети, и… Что? Пришельцем?..
— Точно, — подтвердил я. — Кем же еще он, по-вашему, может быть?
Хигги дрожащей рукой подтянул к себе стул и бессильно опустился на сиденье.
— Сэмюэль, — тихо сказал он, — повтори-ка свои слова еще раз. Кажется, я чего-то недослышал.
— Вильбур — пришелец, — повторил я ему, — из другого мира. Он и робот явились к нам, чтобы слушать грустные истории.
— Грустные истории?
— Точно. Ему нравятся грустные истории. Одним нравятся истории веселые, другим похабные, а ему вот грустные.
— Он пришелец, — произнес Хигги, ни к кому не обращаясь.
— Пришелец, пришелец, не сомневайтесь, — отозвался я.
— Ты в этом совершенно уверен?
— Совершенно. Хигги разволновался.
— Неужели ты не понимаешь, что это значит для Милвилла! Наш малюсенький городок — первое место на Земле, которое посетил пришелец!
Я хотел только одного: чтоб он заткнулся и убрался восвояси — и дал мне опрокинуть стопку после завтрака. Хигги не употреблял спиртного, особенно по воскресеньям. Он, чего доброго, умер бы от ужаса.
— К нам теперь будут ломиться со всего света! — закричал Хигги. Вскочив со стула, он кинулся из кухни в комнату. — Я обязан официально приветствовать высокого гостя!..
Я поплелся следом за ним — я не простил бы себе, если б упустил такое зрелище.
Джо успел уйти, Вильбур сидел на крылечке в одиночестве, и я-то видел, что он уже основательно нагрузился. Хигги приблизился к нему, выпятил грудь, простер вперед руку и завел торжественно, по полной форме:
— Мне как мэру города Милвилла доставляет величайшее удовольствие передать вам наш сердечный привет…
Вильбур пожал ему руку и сказал:
— Быть главой города — высокая честь и большая ответственность. Уму непостижимо, как вы не сгибаетесь под тяжестью подобной ноши.
— Признаться, временами… — вымолвил Хигги.
— Но вы, как видно, принадлежите к числу людей, озабоченных всецело благополучием ближнего своего, а потому, естественно, вынуждены повседневно сталкиваться с непониманием и неблагодарностью…
Хигги грузно опустился на ступеньки.
— Сэр, — обратился он к Вильбуру, — вы не поверите, сколько мук мне приходится выносить.