Прелесть
Шрифт:
– Вы же неплохо устроились, док, волноваться вам вообще не о чем. Теперь, когда вы больше не учитель, можете расслабиться. Жить в свое удовольствие.
– Я обязан разобраться, – сказал Эмби.
– В чем?
– Пока не знаю. Наверное, в том, что происходит.
Оба умолкли и уставились на великолепный блестящий трейлер. Из соседнего дома доносился звон кастрюль и сковородок, перемежаемый резкими окриками.
Мирт собиралась что было сил.
5
В первый вечер остановились в заброшенном лагере
Лагерь был немаленький и выглядел так, словно трейлеры разъехались всего пару дней назад. В пыли виднелись свежие следы протекторов, ветер гонял по территории клочки бумаги, земля под водонапорными колонками еще не просохла.
Джейк и Эмби, устроившись в тени трейлера, смотрели на ту сторону дороги, на безжизненные здания.
– Странно это, – начал Джейк, – что они закрылись. Видите вывеску? Это пищевка была. Похоже, делали сухие завтраки. Может, завтраки перестали покупать? Вот закрылась фабрика.
– Может, и так, – ответил Эмби. – С другой стороны, кое-какой рынок для сухих завтраков должен был остаться. Достаточный, чтобы фабрика продолжала работать хотя бы в половину мощности.
– Думаете, тут что-то произошло?
– Судя по виду, ничего тут не произошло, – сказал Эмби. – Кочуны просто снялись с места и уехали.
– Видите громадный дом – вон там, на холме?
– Ага, вижу, – кивнул Эмби.
– Может, там душнила живет?
– Может, и живет.
– Интересно, каково это, быть душнилой? Сидишь себе и смотришь, как остальные надрываются, а к тебе денежки текут. И никакой нужды. Что пожелаешь, то у тебя и будет.
– Наверное, у душнил тоже проблем хватает.
– Мне бы их проблемы, все до единой, да на годик-другой. Я бы только и делал, что до потолка прыгал от радости. – Джейк сплюнул в пыль и поднялся на ноги. – Пойду пройдусь. Может, кролика подстрелю или белку. Компанию не составите?
– Составил бы, да устал немного, – покачал головой Эмби.
– Впрочем, пустая затея. Рядом с таким лагерем, поди, всю дичь перебили.
– Вот посижу, отдохну, – сказал Эмби, – а потом схожу на прогулку.
6
Это и правда был дом душнилы. От него буквально разило деньгами. Высокий, широкий, ухоженный, а вокруг – здоровенный участок с цветами и кустами.
Эмби сидел на каменной стенке, окружавшей территорию поместья, и смотрел вниз – туда, откуда пришел, на фабрику, на заброшенный лагерь, на одинокий свой трейлер посреди огромной вытоптанной площадки. Дорога, петляя, уходила за горизонт, белела в лучах летнего солнца и была совершенно пустой: ни грузовика, ни трейлера. А раньше, думал он, все было совсем иначе. Раньше дороги кишели всевозможными автомобилями.
Теперешний мир сильно отличался от прежнего; Эмби игнорировал его уже тридцать лет, и за эти тридцать лет мир стал для него совсем чужим. Эмби закрылся от него и утратил его; теперь же он хотел обрести его снова – но обнаружил, что мир стал непонятным, а местами и страшноватым.
– Добрый вечер, сэр, – сказали у него за спиной.
Обернувшись, Эмби увидел человека в твидовой паре и с курительной трубкой: извечный образ сквайра из
– Добрый вечер, – ответил он. – Надеюсь, я не нарушил ваших границ.
– Вовсе нет. Как вижу, вы остановились под холмом. Очень рад соседству.
– Мой напарник ушел на охоту, а я решил прогуляться.
– У вас смена?
– В смысле?
– Смена лагеря. Раньше это было частое явление. Сейчас уже реже.
– То есть переезд со стоянки на стоянку?
– Именно. Насколько я понимаю, это процесс обустройства. Не понравилось в одном месте, отправляетесь на поиски другого.
– Период потрясений уже закончился, – сказал Эмби. – В наши дни каждый, наверное, уже нашел свое место.
– Быть может, вы правы, – кивнул душнила. – Быть может, так оно и есть. Я слабо в этом разбираюсь.
– Я тоже, – сказал Эмби. – Мы только что выехали. Мой университет закрылся, вот я и решил купить кибитку, а соседи отправились со мной. Первый день в пути.
– Мне иной раз думается, – сказал мужчина, – что неплохо бы пуститься в небольшое путешествие. Когда я был совсем мальчишкой, мы выезжали в долгие автомобильные туры, бывали в разных местах; но теперь ездить почти некуда. Раньше ночевали в специальных постройках, они назывались мотелями. А вдоль дороги – то кафе, то бензоколонка, то автосервис, и так каждую милю. Теперь же перекусить и заправить машину можно лишь в лагере, а кочевники, насколько я понимаю, не очень охотно продают еду и топливо.
– Но мы не путешествуем, мы хотим примкнуть к лагерю.
Душнила какое-то время внимательно смотрел на Эмби, а потом изрек:
– По виду и не скажешь.
– Вы такого не одобряете?
– Не принимайте мое мнение близко к сердцу, – поспешил объяснить пояснил душнила, – но я слегка обижен на кочевников. Буквально на днях они закрыли фабрику, снялись с места и исчезли. А я остался. – Он перелез через стенку, сел рядом с Эмби и после минутного размышления продолжил: – Видите ли, они решили все у меня отобрать. По условиям контракта они и так уже управляли фабрикой. Закупали сырье, устанавливали рабочие графики, обслуживали оборудование. Рассчитывали порядок смен, определяли политику производства. А мне приходилось спрашивать у них разрешения, чтобы просто зайти и посмотреть, как обстоят дела. Но им и этого было мало. Знаете, чего они захотели?
Эмби помотал головой.
– Чтобы я отдал им маркетинг. А это последнее, что у меня осталось. И вот они решили ободрать меня как липку. Платить мне процент с прибыли, а от дел отстранить.
– По-моему, это не очень справедливо, – рассудил Эмби.
– А когда я отказался ставить подпись, они собрались и уехали.
– Устроили забастовку?
– Можно и так сказать. Забастовку, причем весьма эффективную.
– И чем вы теперь занимаетесь?
– Жду, когда другие разобьют здесь свой лагерь. Рано или поздно так и будет. Увидят, что фабрика стоит без дела, и заявятся ко мне в гости – конечно, если разбираются в производстве и готовы запустить конвейер. Быть может, мы с ними договоримся. А если нет, буду ждать следующих. Блуждающих лагерей здесь хватает. И роёв тоже.