Прелести жизни Книга первая Мера жизни Том – 1
Шрифт:
– Волки загрызли собак. – стала рассказывать Лейла. – Зарезали десять овец. Умер от ран Кафуз.
9. Дом ростовщика.
– Это знаю, – прервал, рассказ Лейлы. – Меня интересует другое. Что было позже со мной?
– Позже. Тебя привезли в дом с волком на руке. – продолжила рассказ Лейла. – Дохлому волку пришлось разрывать пасть, чтобы вытащить из пасти твою руку. Ты приходил в себя и вновь терял сознание. В бреду и в сознании, ты постоянно твердил, что тебя посетил Всевышний и велел тебе обрезать собственноручно плоть свою, чтобы оставить здесь своё потомство. Отец собрал семью на совет и всё решил, что надо выполнить волю Всевышнего. Мужчины совершили ритуал и отдали тебе в руки ритуальный нож, которым ты сам совершил обрезание своей плоти.
Затем ты обратно потерял сознание. Всегда была тут, рядом с тобой. Отец и дедушка не выгнали меня. Кивком головы поблагодарил Лейлу за её рассказ и крепко уснул нормальным сном.
Проснулся от сильного голода. В животе урчало. Голова кружилась от истощения. Рядом сидела Лейла и внимательно следила за моим пробуждением. Она помогла мне подняться с постели и выйти из дома на свежий воздух.
– Ты уже выздоравливаешь! – радостно, сказала Лейла. – Тебе надо хорошо питаться, чтобы мог набраться много сил.
Ни стал возражать и отправился вместе с Лейлой под навес, где мне приготовили пищу. Во дворе увидел, что дом сильно обеднел. Не было дорогих ковров, которые постоянно сушились после влажной чистки.
Заметно убавилось в стойле лошадей. Двор опустел от привычных дорогих вещей домашнего обихода. Даже пища показалась мне ни столько сытной, как раньше. Видимо, семью постигло большое разорение.
– Что случилось в доме? – спросил, Лейлу. – Скажи. Почему дом сильно обеднел за это время?
– У нас нет собак, охранять отару овец и коз, – ответила Лейла. – Собак загрызли волки. У нас нет чабанов, которые могли бы перегонять отару на пастбище. Один чабан умер от ран, нанесённых ему волками. Другие чабаны не могут выйти на пастбище из-за ран, полученных от стаи волков. Чабаны со стороны к нам не идут работать. Говорят, что с твоим появлением нашу семью постигли неудачи.
Но, самоё главное, отец не может вернуть Мансуру свой долг. Ростовщик требует, чтобы мы ему отдали тебя или рассчитались с ним за долги имуществом. Отец начал продавать имущество, чтобы вернуть долги Мансуру.
– Лейла, пожалуйста, отведи меня к Мансуру. – требовательным тоном, сказал. – Покажи его дом.
Она ни стала возражать мне. Мы отправились с ней по узким улочкам Медины. Мы долго шли в жару по пыльным улицам старого города. Мои раны покрылись коркой, но ткань одежды беспокоила их.
Сильно болела правая нога, отчего прихрамывал. Лейла придерживала меня во время ходьбы. В тени глинобитных и каменных домов сидели старики, которые внимательно следили за нашим продвижением по улочкам.
Старики нас не обсуждали. Лишь встречные женщины в накидках на лице, что-то бормотали укоризненно нам в след.
Конечно, все жители Медины знали давно, что произошло в доме Ахмеда. Знали и про моё существование. Только каждый относился к этому по-разному. Кто-то считал меня героем, а кто-то врагом семьи Ахмеда.
Каждый из них был по-своему прав. С моим приходом в доме Ахмеда поселилось несчастье. Но в этом не было моей вины. Это ни сам пришёл в дом Ахмеда. Это он сам привёз меня сюда силой.
Дом Мансура сильно выделялся среди домов Медины. То был особняк в европейском стиле. Дом ростовщика совершенно не похожий на дом обычного араба в государстве Саудидов.
Рядом стоящая мечеть выделялась своим великолепием и высотой минарета от дома ростовщика. По закону ислама ни одна постройка не могла быть выше и краше мечети с минаретом, предназначенным молитвам во славу Аллаха. Поэтому дом Мансура здесь был одноэтажным.
Двор у дома ростовщика был выложен камнями, в виде орнамента. Навес над двором подпирали массивные столбы из редких деревьев. Всё, что было укрыто от знойного солнца, украшалось дорогими коврами, ценной посудой на стенах и разным оружием.
По двору разгуливали павлины, перья которых переливались разными цветами радуги. Среди этого великолепия, в тени деревьев, сидел жирный, как бычок, мужчина средних лет.
Сразу понял, что это Мансур, который был полон восхищения собственным достоинством. Мансур даже не обратил на нас внимание. Женщины отгоняли огромными веерами назойливых мух, которые липли на ростовщика, как на огромную кучу дерма.
Вероятно, эти мухи знали на кого садятся. Мансур сам, изредка, пытался отогнать мух, которые постоянно прилипали к лицу. Он отгонял мух от своего лица и опять закрывал глаза, отдавая сам себя наслаждению в тени деревьев и в окружении прелестных женщин.
– Уважаемый! – обратился, к ростовщику. – Можно потревожить ваш отдых своей речью?
– Тебя слушаю. – ответил Мансур, не открывая глаз, нервно отгоняя мух. – Говори несчастный.
– Тебе нужен раб из Европы. – сказал ему. – Прими его, пришёл в твой дом. Не тревожь дом Ахмеда.
– Мне не нужен искалеченный волками раб. – отказался Мансур. – Мне нужны богатства Ахмеда.
– Если тебе не нужно моё физическое тело. – не отступал от своего решения. – Тогда прими мой разум, как дар, посланный Аллахом. От моего присутствия в твоём доме станешь богаче, чем от долгов Ахмеда.
– Чем можешь удивить? – спросил Мансур. – Своим разумом или руками, в которых нет силы?
– Тем и другим, – ответил. – Могу говорить и читать на многих языках. Если пожелает твоя душа, то украшу резьбой деревянные колонны твоего дома так красиво, что к тебе будут приходить отовсюду люди и поклоняться к изяществу, как божеству. Ты станешь известен не только в Медине, но также в других местах.
Ростовщик открыл глаза. Посмотрел на меня в упор масляными глазками. Пожевал что-то за щекой. Перевёл взгляд на деревянные колонны своего дома. Встал с насиженного места.