Прелести жизни. Книга первая. Мера жизни. Том 10
Шрифт:
Прошло больше часа мучительного ожидания, когда из кабинета директора стали выходить люди, жестикулируя руками и обсуждая что-то на армянском языке.
Терпеливо ждал, когда все до одного выйдут из кабинета директора. Но одни выходили, а другие обратно входили, ни спрашивая разрешения на вход у секретарши, которая была занята своей печатной машинкой, не обращала никакого внимание на входящих и выходящих людей.
Тогда решил воспользоваться этим способом и без спроса вошёл в кабинет директора.
– Сколько раз повторять! – заорал
– Хотел у вас спросить насчёт поставки неоновых ламп для нашего завода. – растерянно сказал.
– Никаких ламп, ни для какого завода нет! – заорал сильнее директор завода. – Не мешайте работать!
– Вас же предупреждала! – заорала секретарша, которая обратно выдернула меня из кабинета директора завода. – Если вы не прекратите врываться без спроса в кабинет директора, то вынуждена буду вызвать охрану, чтобы охранники выставили вас за пределы нашего завода. Сядьте на стул и ждите. Вас вызовут.
– Можно, от вас позвоню? – спокойно, спросил, секретаршу. – Своему родственнику в Ереване.
– Пожалуйста! – удивлённо, разрешила секретарша, подвигая телефон. – В Ереване звоните.
Достал из кармана свой блокнот и нашёл в нем номер домашнего телефона, который дал мне Манукян Гагик на тот случай, если, вдруг, тут потеряюсь в большом городе. Не буду знать, как попасть к ним домой.
– Гагик! У меня командировка полностью срывается. – печально, сказал, в трубку телефона. – На химическом заводе карантин. На электроламповом заводе меня не пускают к директору.
– Скажи номер телефона директора лампового завода. – сказал Гагик. – Сам подожди в приёмной.
Продиктовал Гагику номер телефонов, которые были написаны на аппарате телефона секретарши и на документах, адресованных нашим заводом "Ереванскому электроламповому заводу". Положил трубку телефона. Вежливо поблагодарил секретаршу за телефонный звонок.
Стал тут же ждать результата разговора, Манукян Гагика с секретаршей, которая удивлённо разглядывала меня, когда разговаривала с Гагиком и когда разговаривала по селектору с директором завода, после звонка Гагика директору завода.
Секретарша вежливо пригласила меня к директору. Любезно поблагодарил секретаршу и сам открыл дверь кабинета.
– Ты чего сразу не сказал, что ты родственник армянина? – удивлённо, спросил меня, директор завода, когда выпроводил всех со своего кабинета и сказал секретарше, что занят для всех. – Сразу бы тут принял тебя.
– Ну, понимаешь! Так получилось. – подбирая слова, ответил. – Забыл табличку на себя повесить, что родственник армянина. Следующий раз, обязательно так сделаю и учту твои замечания, на этот случай.
– Молодец! – радостно, воскликнул директор, наклоняясь за чем-то в стол. – Таких уважаю! Садись!
Директор достал из стола начатую бутылку армянского коньяка "Юбилейный", две маленькие рюмки и блюдце с нарезанной краковской колбасой, накрытой белыми салфетками.
Поставил всё это на стол. Директор предложил мне выпить коньяк. За дружбу русских и армянских народов, которые ни только политикой, но и близким родством связаны друг с другом.
Естественно, что не мог отказать такому тосту, за которым, последовал следующий и следующий тосты, пока в бутылке не кончился весь коньяк. Мы перешли к беседе.
– Так зачем ты приехал к нам в гости? – спросил Ашот, директор завода, словно был его гостем.
– Мне нужно всего двести пятьдесят неоновых ламп для освещения завода. – осторожно, ответил.
– Двести пятьдесят неоновых ламп не дам. – твёрдо, отказал директор завода. – Что мне с ними бумагу пачкать. Вот если ты возьмёшь две тысячи пятьсот неоновых ламп и больше, то выручишь оба завода сразу.
– Должен посоветоваться с главным инженером своего завода. – не решительно, ответил ему.
– Пожалуйста! – согласился директор завода. – Говори мне номер телефона. Тебя с ним соединю.
– Иван Антонович! – закричал, в трубку телефона, когда меня соединили с главным инженером нашего завода. – Это ваш агент из Еревана звонит. Двести пятьдесят лампочек нам не дают. Согласны дать две тысячи пятьсот и больше. Насчёт клея ПВА дела плохи. На химическом заводе карантин. Мужчины завода проводят дома тест насчёт своей способности жить с женщинами после запаха клея ПВА. Так что с клеем ПВА у меня не получится. Насчёт ламп решайте сами сколько брать. Директор завода рядом со мной сидит.
– За лампами отправляю наш самолёт. – ответил главный инженер нашего завода. – Сколько они нам отгрузят, столько мы и возьмём. Лишние лампы не будут. Такие лампы нужны нашему филиалу и конструкторскому бюро. Насчёт клея ПВА жди, когда тесты мужчин завода в постели с жёнами закончатся, тогда ты возьмёшь клея столько, сколько предлагают. Самолёт на клей ПВА вам пришлю отдельно. Желаю вам удачи.
На другом конце телефона раздались гудки. Положил трубку. Директор электролампового завода слышал мой разговор по телефону через включённый селектор. Он тут же распорядился с отделом сбыта подготовить мне все необходимые документы на неоновые лампы с вместимостью загрузки самолёта АН-26.
– Химический завод действительно на карантине по случаю женщин? – удивлённо, спросил Ашот.
– Соседи говорят, что мужики химического завода неделю дома проводят тест. – смеясь, ответил ему.
– Вот дают армяне! – засмеялся директор завода. – Представляю, какой скрип в домах!
Мы ещё пару минут пошутили на счёт мужчин и женщин химического завода в Ереване. Затем, как старые друзья, стали прощаться и благодарить Бога за то, что он дал нам возможность встретиться здесь.
– Спасибо, тебе Ашот, за гостеприимство и за помощь! – поблагодарил, директора завода. – Когда будешь в наших краях, то ты самый дорогой гость в моем доме. Приезжай в любое время. Буду рад тебя встретить.