Прелести жизни. Книга третья. Смысл жизни. Том 8
Шрифт:
Едва только наступило очередное время обеденного перерыва в рабочее время, как появился за обеденным столом Григорий, по виду которого можно было подумать, что он спал где-то на лавке с самого утра рабочего времени.
Всё лицо Григория было в красных полосах от досок, на которых лежал лицом Григорий. Рабочая одежда Григория была в таком состоянии, словно одежду жевали какие-то жвачные животные или всю одежду смяли с хозяином.
– Вы чего не приготовили мене стол? – возмущённо, спросил Григорий. – Тоже проголодался, также как вы!
– У нас "шестёрок" и слуг нет. – с гневом в голосе, сказал, Григорию. – Стол общий на всех, кто хочет ест, а кто не работает, тот ни ест.
Проявляя свое недовольство в отношении нас своей мимикой и своим поведением, Григорий сгрёб все маноты (порции), лежащие на соседнем столе к себе на стол и словно обделённый продуктами, принялся отчаянно набивать свой рот продуктами.
Со стороны можно было подумать, что этого человека не кормили так долго, что если бы он не покушал сейчас, то через несколько минут мог умереть с голоду, как узник фашистского концентрационного лагеря.
Сидящие за обеденным столом наши работники, старались не обращать никакого внимания на поведение Григория. Каждый из нас делал вид, что не замечает друг друга.
У каждого из нас были свои семейные проблемы, связанные с репатриацией в Израиль. Независимо от того, когда мы прибыли на постоянное место жительства в Израиль. Все мы в прошлом были детьми единого места жительства, бывшей страны Советский Союз. Когда обеденный перерыв подходил к концу, то обратил внимание, что одна манна (порция) на нашем столе была никем не тронутая. В этот рабочий день почему-то был настолько сильно голодный, что мне не хватило той порции продуктов, которые взял с общего стола.
Поэтому прежде, чем взять свободную порцию продуктов с нашего стола, спросил разрешение у всех сидящих за нашим общим столом. После получения согласия развернул эту порцию.
– Вначале попробую бутерброд. – сказал Григорий, буквально вырывая из моего рта развёрнутую порцию. – Это бутерброд ждал меня.
– Зачем ты так делаешь? – возмущённо, закричал, на Григория. – Прежде чем взять ничейный продукт со стала, спросил разрешение у сидящих за нашим столом. Никто за нашим столом не претендовал на этот бутерброд. В том числе и ты ничего ни сказал насчет желания съесть порцию этого продукта. Теперь же ты вырываешь этот бутерброд прямо у меня изо рта. Склонен думать, что ты неисправимый хам со дня рождения или больной человек. В любом случае, больше не желаю видеть тебя за своим столом. Иначе у тебя будут большие проблемы со здоровьем.
– Можешь подавиться бутербродом! – поднимаясь из-за стола, закричал Григорий, бросая в мою сторону надкушенный бутерброд. – Всё равно такой продукт не ем. Посмотрим, как ты будешь есть этот бутерброд.
– Григорий! От тебя такого не ожидала. – сурово, сказала Марта, репатриантка из России. – Так нельзя поступать за столом.
– Да, пошла, ты подальше! – заорал Григорий на Марту. – Каждая свинья будет указывать мне, как надо себя вести.
– Ты, кусок дерма! Разберусь с тобой после работы. – заорал, на Григория, подымаясь из-за стола. – Сейчас же извинись перед дамой и после заткни свою вонючую пасть, чтобы никто не слышал твоего собачьего тявканья.
– Чего сказал?! – выпячиваясь в мою сторону, истерически, заорал Григорий. – Тебе сейчас по морде дам!
Уже было собрался врезать кулаком по роже Григорию, как в этот момент у меня на руках повисли две женщины, сидящие за соседним столом. Григория от стола оттащили двое парней сидящие за другим столом ближе к Григорию.
Нас развели в разные стороны и рассадили за другие столы. Григорий продолжил, есть другие продукты с чужого стола.
У меня аппетит был испорчен. Выпил стакан содовой воды. В это время к нам в зал столовой вошла Гуля.
– Вы чего разорались? – удивленно, спросила Гуля, обращаясь ко всем сидящим в зале столовой. – Ваш крик слышно в кабинете на другом конце столовой. Вам, что новые проблемы нужны? Мне проблем не надо.
– Обратно Григорий проявил хамство. – сказала Марта за всех. – Александр попытался пресечь Григория.
– Григорий! Тебя предупреждаю. – подойдя к столу Григория, сказала Гуля. – Если ты будешь хамить, то буду вынуждена доложить хозяину столовой.
– Да, пошла, ты! – размахивая в разные стороны руками, вставая из-за стола, заорал Григорий на Гулю. – Тоже мне, нашлась сам прекрасно знаю, как себя вести и как работать в столовой. Разберусь без тебя.
– В таком случае буду ставить вопрос перед Мотей о твоём увольнении. – сказала Гуля вдогонку уходящему Григорию. – Больше не буду скрывать перед управляющим столовой о твоём хамском поведении.
Григорий ушёл из зала столовой набивать свой желудок халявой, взятой с собой из столовой. Гуля, схватившись за область сердца опустилась на ближайший стул.
Женщины с сочувствиями со всех сторон окружили сидящую за столом Гулю. Кто-то подал Гуле стакан содовой воды. Женщины стали приготавливать Гуле обеденный стол.
Каждый по-своему старался снять напряжение вокруг Гули. Мы все прекрасно знали, что у Гули проблема с сердцем. Поэтому все старались, как можно быстрее успокоить Гулю, чтобы не случился сердечный приступ, или снизилось давление.
– Когда придёт сегодня в столовую Мотя, так сразу поставлю перед ним вопрос об увольнении Григория из столовой. – немного успокоившись, сказала Гуля. – Больше не буду терпеть присутствия хама на работе.
Однако в этот день в среду Мотя на работу не вышел. Как выяснилось позже, у Моти всю ночь со вторника на среду сильно болел зуб. Поэтому Мотя проспал в среду выход на работу и целый день спал после того, как перестал болеть его зуб.
Этого времени оказалось достаточно, чтобы у Гули успокоилось сердце и в четверг утром она не настаивала на увольнении Григория со столовой за хамское отношение к людям. Гуля просто рассказала Моти за хамское поведение Григория во время обеденного перерыва. Мотя тут же вызвал Григория к себе в кабинет "на ковёр".
– Ничего плохого не хотел делать людям. – стал оправдываться Григорий, перед Гулей и Мотей. – Они оставили меня без обеда. Сказал это Александру и женщинам. Александр первый стал хамить против меня.