Прелести жизни. Книга вторая. Цена жизни. Том 7
Шрифт:
Как бы испытывает меня во время такой неожиданной встречи. Ещё твердил мне, что племя людей-птиц не вмешивается в судьбы людей. Можно подумать, что это уже не судьба человека.
– Ты сам подтвердил то, что хотел подумать. – подсказал мне, своим разумом, Старик ОН. – Судьба человека, может быть, только в том измерении жизни, в котором родился и живёт человек? В другом измерении жизни присутствие человека не может считаться судьбой.
Это совершенно другое понятие, которое ты поймёшь со временем. Здесь племя людей-птиц совершенно не причём. Это лично твои заслугу
Благодаря развитию твоего разума ты научился проникать туда, куда ни каждому дано. Если бы ты раньше научился сам владеть в совершенстве своим разумом, то судьба твоя была совсем другой.
В настоящее время лишь твой разум поможет тебе разобраться со всеми твоими проблемами.
Мне обратно нечего было ответить Старику ОН, так как разум его намного опережал моё мышление.
Только мог воспринимать его мышление и пытаться разобраться в суете своей запутанной жизни, которая постоянно задаёт мне многочисленные уроки жизни.
Надо как-то последовательно выстроить все вопросы и ответы в сложившейся обстановке. Нужно понять цель моей встречи со своими предками. Какая была основная предпосылка моей встречи с дедушкой Гуреем и бабушкой Маней? Как они оба очутились здесь?
По их лицам было видно, что они давно знали о предстоящей встречи, как бы получили телеграмму из нашего измерения жизни. Но ясли они не кидаются ко мне в объятия, то между нами есть какая-то граница, которую нельзя преодолеть с обеих сторон.
Мы находимся точно в таком же положении, как Старик ОН в отношении меня. Мы можем лишь разумом общаться между собой и совсем не касаться друг друга руками.
– Ты совершенно прав. – поделился со мной своим мышлением дедушка Гурей. – Между нами пространство, которое можно преодолеть только с помощью зрения и разума. Мы живём в совсем разных измерениях.
– О цели моего визита мы поделимся мыслями позже. – взял на себя инициативу мышления. – Меня интересует, как вы оба попали в это измерение жизни? Ведь бабушку Маню, мы всё похоронили по-настоящему.
– Гурей давно меня уговаривал переселиться в иное измерение жизни. – стала общаться со мной разумом бабушка Маня. – Но всё никак не решалась. У меня на то было много причин. Во-первых, письмо из Парижа от моей правнучки Натали Валуа-Лебедева. Так растрогалась неожиданным известием, что даже не знала, как поступать дальше. В моей голове было столько различных фантазий, что на это потребовалось несколько лет жизни. В это время Гурей был уже в этом измерении жизни. Второй причиной того, что не могла уйти из того измерения жизни в это измерение жизни, так это горе наших родственников.
Гриша умер по-настоящему. Ему сюда попасть было не суждено, на это было много причин. Тут ещё Гурей инсценировал свою смерть с многочисленными секретами.
Это мне уже пришлось делать фальшивку с картой Саудовской Аравией, с рисунком мужчины и женщины.
Единственное, что было творчеством Гурея, так это его стихи, которые он написал на ненужной закладке из своей седьмой книги, которая тогда была у меня в сундуке. Вот это всё и устроила.
Седьмую книгу пришлось брать с собой в гости к Грише. Ведь если бы оставила эту книгу у себя в сундуке, то кто-нибудь из наших любопытных мальчишек украл бы эту книгу.
Седьмая книга была единственной связью между мной и Гуреем в разных измерениях жизни.
Если бы украли седьмую книгу, то все наши планы сразу могли рухнуть и меня вскоре похоронили по-настоящему рядом с многими нашими предками, которые похоронены за триста с лишним лет на родовом кладбище. После того, как буря моих эмоций, связанных с моими детьми, улеглась во мне, то стала думать, как поступить естественно со своей смертью. Исчезать обратно, как это сделал Гурей, не могла пойти на такую глупость. Честно рассказать нашим родственникам, что мы задумали с Гуреем, это равносильно настоящему самоубийству. Ведь Гурею и так за его честность попадало постоянно.
Тут же сто девять лет! Если бы рассказала всю правду, то меня сразу отправили бы в психиатрическую больницу, а книгу разодрали бы в клочья. Вот поэтому придумала отравление с колбасой. Такая смерть всем родственникам выглядела вполне естественно…
– Так вас же могли отвезти в больницу и там сделать вскрытие, чтобы узнать истинную причину смерти. – возмущённо, прервал размышления бабушки Мани. – Тогда бы вы действительно были зарезаны насмерть.
– Это всё прекрасно предвидела. – продолжила бабушка Маня развивать свои мысли. – Пока "умирала" для всех, то составила завещание, в котором указала, что моя смерть вполне естественна. Винить, в моей смерьте, никого не надо. Так как христианка особо верующая, то хирургическое вскрытие проводить с моим телом не надо. Хочу, чтобы меня похоронили по всем христианским обрядам рядом с моим братом.
– Ведь вас похоронили на глубину двух метров! – удивлённо, воскликнул, мысленно. – Вы могли там задохнуться. Откровенно, извините, что так думаю. Но на такое безумие никогда не согласился бы. Это же смерть!
– Поэтому ты не мог согласиться, так как у тебя впереди вся жизнь и нет жизненного опыта. – мысленно, вмешался дедушка Гурей. – Мы всё рассчитали до самых мелочей.
У нас достаточно было времени, чтобы обдумать всё до самых мелочей. Маня даже в своё покрывало, которым закрывали её в гробу, вшила растения, которые длительное время выделяют кислород пригодный для дыхания человека.
Кроме того, заранее готовил доски для гроба Мани из пористой древесины, которая через землю впитывает воздух в себя, то есть, в гроб. Всё остальное не представляло труда, чтобы маню вытащить из гроба. В этом ей помогла седьмая книга.
Маня ещё перед своей "смертью" сказала всем нашим родственника, чтобы её тело в гробу без крышки оставили в последнюю ночь одну в том месте, где хранятся все реликвии семьи.
Так как ей хотелось проститься своим божественным духом с теми, кто был всегда рядом с ней все годы жизни. Как только Маню оставили в гробу одну среди её вещей, она тут же достала из своего тайника седьмую книгу и положила её в подушку гроба под свою голову.