Прелестная наставница
Шрифт:
— А по мне, это первая удачная идея со времени амазонок, обнажавших одну грудь. — Граф уселся напротив нее. — Что, Роза готова к завтрашнему вечеру у Харгроу?
— Этим вопросом надо было задаваться, принимая приглашение, — с вызовом заметила Александра и отложила книгу.
— Простите, мне не пришло в голову посоветоваться с гувернанткой. — Он беззлобно усмехнулся. — Если вас это утешит, я учел все, что касается моей дорогой кузины и даже моей дорогой тетки.
Мимолетное раздражение заставило Александру нахмуриться. Лорд Килкерн ничего не делал просто так, вот
— Кстати, о пикнике. Неужто вы решили подорвать свою репутацию, появляясь в обществе приличных людей?
— Все, что угодно, лишь бы улизнуть из дома. — Люсьен вздохнул, откинулся в кресле и устремил на Александру испытующий взгляд из-под полуопущенных век. — Вы уже обдумали мое предложение?
Ее сердце сжалось. Боже, она не могла думать ни о чем другом весь этот день!
— Уверен, что обдумали. И каков же ваш ответ? Раз за разом готовя юных леди к браку, вы не можете не задумываться над тем, что он сулит.
— Вы предложили мне вовсе не брак, милорд! — отрезала она, снова раздражаясь.
— Хоть раз назовите меня Люсьеном.
— Зачем?
— Хочу слышать, как это прозвучит в ваших устах.
Александра сменила позу, стараясь принять непринужденный вид. Внешне это был мирный разговор у камина, внутренне — яростный поединок личностей.
— Очевидно, вы привыкли получать все, чего ни пожелаете.
— Тоже мне, новость! Лучше скажите обо мне нечто такое, что является для меня тайной!
Александра собралась ответить, но вовремя заметила, как подобрался ее собеседник. Ей вдруг пришло в голову, что хищник изготовился к прыжку и что нужно поскорее отвлечь его.
— Извольте. Вы не так циничны, как пытаетесь показать.
— Да неужто?
— Законченный циник не может быть так щепетилен в выборе невесты.
— Я потрясен этим откровением до глубины души, — Граф лениво прикрыл глаза.
— Скольких кандидаток вы уже опросили? — настаивала Александра.
— Трех, в том числе одну сегодня. Очевидно, моя разборчивость проявляется в том, что я не беру первую попавшуюся, даже ни разу с ней не переговорив.
Да уж, чем-чем, а щепетильностью тут и не пахнет. Александра невольно улыбнулась.
— Это что-то вроде интервью, верно? С какой целью?
— Чтобы случайно не жениться на круглой дуре и не произвести затем на свет круглых дураков.
— Вот видите! Законченный циник считает любую женщину круглой дурой от рождения и до смерти.
— Значит, с моей стороны это все, что угодно, только не холодный расчет? — с любопытством спросил граф.
— Именно так. Вы перебираете кандидаток, потому что надеетесь рано или поздно найти подходящую.
— Подходящую в каком смысле?
— Во всех: как подругу жизни, как мать ваших детей, как…
— Не детей, а ребенка — перебил он. — Одного вполне хватит. А подруга жизни мне ни к чему — я предпочитаю друзей.
— Но супруги поддерживают друг друга, помогают друг другу…
— Благодарю, я как-нибудь справлюсь сам.
— Вы
— Ничего подобного. Если уж на то пошло, с толку сбиваете вы.
— Значит, по-вашему, будучи женщиной, я хороша только для деторождения?
— Для этого я подыскиваю жену. Насчет вас у меня совсем другие планы.
— Довольно! — Александра вскочила. — Кто воспитал вас, милорд? Стадо животных?
— В некотором роде. Череда гувернеров и наставников.
— Да, я слыхала, что ваш отец был… не совсем благоразумен в личной жизни…
— Я его мало знал — видел раз пять, не больше, по крайней мере лет до восемнадцати.
— Вот как… — Александра смутилась и снова опустилась в кресло, невольно вспоминая своего доброго заботливого отца.
— Вы подыскиваете ко мне ключик — это так, мисс Галлант? Увы, его не существует. — Граф повел плечами и поднялся. — Доброй ночи.
— Так спор окончен? — изумилась она. — Вы сдаетесь?
— У меня нет привычки сдаваться.
— Значит, отступаете!
— Не играйте с огнем, Александра, — он подошел к ней вплотную, — иначе обожжетесь!
Без дальнейших слов граф рывком поднял ее из кресла и начал целовать. Все едкие замечания, все разумные доводы покинули ее, сознание помутилось, остались только чувства. Если это называлось «обжечься», она ничуть не возражала. Не потому ли все, кто воспевал страсть, называли ее обжигающей?
Сама того не замечая, Александра обвила руками шею Люсьена. Он осыпал поцелуями ее шею, плечи, она все больше ощущала его нарастающее возбуждение и жаркую влагу у себя между ног.
— Нет, нет! Довольно! Перестань!
— Тогда отпусти меня… — чуть отстранившись, сказал он вполголоса, не то насмешливо, не то умоляюще.
Александра сообразила, что одной рукой комкает его рубашку, а другой пытается погладить густые волосы у него на груди. Она отдернула руки. Пару минут они оставались в той же позе, потом объятия разжались.
— Вы — весьма необычная женщина, мисс Александра Беатриса Галлант, — медленно произнес граф и вышел.
Едва дверь за ним закрылась, девушка рухнула в кресло. Все ее тело нетерпеливо ныло, чего-то требуя. Она не знала точно чего, зато хорошо знала, что означает прощальная фраза Люсьена: любая другая до нее сдавалась немедленно, после первого же поцелуя. Но ведь и она хотела сдаться, жаждала этого, мечтала ощутить его руки на своем обнаженном теле…
Некоторое время спустя Александра не без усилия поднялась и направилась в свою комнату. Уединение — вот что было ей нужно, чтобы разобраться в себе. Примерно четверть часа она мерила шагами свою роскошную спальню, по пятам преследуемая встревоженным терьером. За это время ей удалось понять по крайней мере три важных момента: во-первых, Люсьен Балфур был более джентльменом, чем утверждал, иначе он не уступил бы ее желанию положить конец интимной сцене, во-вторых, он не просто играл с ней, как кот с мышью, но в самом деле увлекся ею всерьез, в-третьих, он хранил какую-то тайну. Какую — это ей еще предстояло выяснить.