Прелестная наставница
Шрифт:
— Доброе утро, мисс Делакруа! — сказала Александра самым безмятежным тоном и сделала изящный реверанс.
— Ох, прости! Доброе утро, мисс Галлант.
Роза присела в ответном реверансе и смахнула слезу.
— А почему бы тебе не поехать в зеленом? Возьми с собой теплую шаль. Идем, пора завтракать. Я думала, ты уже перестала плакать по пустякам.
— Но, Лекс, если я поеду в зеленом, то на бал к Пембрукам мне придется надеть розовое, и тогда кузен откажется со мной танцевать!
Александра сдвинула брови — она решительно
— Он что-то имеет против розового платья? — осторожно спросила она.
— Люсьен ненавидит розовый цвет! Он говорит, что это наводит его на мысли о фламинго! — Закрыв лицо руками, девушка зарыдала, выкрикивая сквозь слезы: — А я даже не знаю, что такое фламинго!
Ну и ситуация! Лорд Килкерн дал понять, что не желает усложнять кузине жизнь, без нужды расширяя ее кругозор. Речь шла о разговорном французском, музыке, правилах хорошего тона, но никак не о зоологии.
— Фламинго — это такая птица, — наконец проговорила Александра, увлекая свою подопечную в комнату для завтраков. — Если будешь часто плакать, глаза покраснеют, а лицо может пойти пятнами. Это испортит твою внешность.
Роза тотчас перестала рыдать, испуганно вытерла слезы и бросилась к ближайшему зеркалу, надеясь убедиться, что ее внешности не нанесен непоправимый урон. Это лишило Александру возможности продолжать расспросы.
— Чем займемся сегодня? — спросила она за завтраком. — Поскольку лорд Килкерн отбыл на весь день, а твоя матушка до обеда не покинет своей комнаты, дом в нашем полном распоряжении.
— Будем учиться вальсировать.
— Но ты уже превосходно вальсируешь, Роза. Запомни, тебе не придется танцевать вальс до тех пор, пока ты не будешь официально принята в свете, то есть не раньше, чем тебя представят ко двору…
— А этого не случится, пока мне не будет полных восемнадцать! Да помню я, помню! Все это просто глупо. Еще две недели между небом и землей! Чего ради? Неужели нельзя сделать исключение для кузины лорда Килкерна?
— Исключений не делается ни для кого, — строго сказала Александра — ее удивила эта неожиданная вспышка самоуверенности.
— А мама говорит…
— Ах, мама! Я могла бы догадаться.
— О чем? — Роза перестала грызть персик и неуверенно уставилась на нее.
Александра сообразила, что подумала вслух.
— Не важно, — вздохнула она. — Меня тревожит твой французский. Вот и предмет для занятий…
— Но это все так скучно! Французский, этикет, фортепьянные пьесы, кадриль! Неужели нет ничего поинтереснее?
— Поинтереснее будет завтра у Харгроу и послезавтра на фейерверке в Воксхолл-Гарденз. Впрочем, решать тебе. Не я же хочу замуж за аристократа…
— Но я не люблю французский, Лекс, у меня нет к нему способностей. Мисс Брукхоллоу махнула на меня рукой, когда за полгода мы освоили только «je m’apelle Rose»
Александра улыбнулась — акцент у ее подопечной действительно был ужасающий.
— По
— Ах, у меня разболелась голова!
— Ничего страшного! — решительно возразила Александра, хотя ее голова болела вот уже полчаса. — Начнем сразу после завтрака.
— Ну хорошо, хорошо. А как выглядит эта птица — фламинго?
— Хм… длинная, голенастая, вся розовая. Розовый цвет перьев — следствие поедания креветок, которые…
— А фламинго похожи на лебедей, хоть немного?
— Немного похожи, но у них длинный загнутый клюв. Фламинго живут…
— Длинный загнутый клюв? — Роза вдруг горько разрыдалась.
— Вот чертовщина! — Александра придвинулась ближе. — Помни про красные глаза! Про лицо в пятнах!
— Где мой племянник? — раздалось от двери, и в комнату торжественно вплыла Фиона. Ее седые волосы, подкрашенные хной, короной торчали во все стороны.
— Доброе утро, миссис Делакруа… — произнес, входя за ней, Уимбл.
— Ничего доброго в этом утре нет! Где племянник?
— Уехал час назад, — сообщила Александра, в то время как дворецкий поспешил ретироваться.
— Разумеется, на тот пикник, где будет дочь маркиза! Мне все известно! Меня не проведешь! Бездушный, черствый человек! Покинул нас с Розой на произвол судьбы, чтобы развлекаться с посторонними! Я потрясена, шокирована, убита!
— Полагаю, что…
— Не пытайтесь меня утешить, это невозможно! Ничего, рано или поздно слезы моей дочери растопят лед в его черном сердце! — С этими словами Фиона покинула помещение и удалилась к себе, по пути громко требуя горячего шоколада и булочек, которые одни способны были успокоить ее нервы.
Александра ощутила острую нужду в стакане бренди. Поскольку граф так и не вернулся, после ужина ей пришлось заступить на пост компаньонки миссис Делакруа — это вылилось в двухчасовой пересказ сплетен и новую обличительную речь, на сей раз по поводу вторжения извращенных французских нравов: каприз моды предписывал надевать сорочку влажной, чтобы платье лучше подчеркивало формы.
Наконец испытание закончилось. Александра укрылась в библиотеке со стаканом подогретого молока и книгой стихов Байрона. Уйти к себе она не могла, так как ей необходимо было видеть графа. То, что он замыслил, уже не пугало, а влекло ее. Не то чтобы она собиралась пойти у графа на поводу, но…
— Мне и в голову не приходило, что Байрон по душе молодым одиноким женщинам.
Александра чуть не подпрыгнула, но быстро взяла себя в руки, хотя это оказалось и непросто под направленным на нее испытующим взглядом.
— Мужчины вообще мало знают о женщинах, милорд. Как прошел пикник?
— Я не в восторге. А как обстановка здесь, в гнезде гарпий?
— По-моему, весьма продуктивно. Теперь мне известно, что ваша тетушка не одобряет новую светскую моду носить сорочку влажной.