Прелестные создания
Шрифт:
Но еще больше я злилась на саму себя. К тому времени я прожила в Лайме девять лет и стала дорожить своей независимостью. Однако так и не научилась противостоять всем этим лордам Хенли. Я не сумела сказать ему, что именно думаю о его продаже допотопной твари таким образом, чтобы он все понял. Вместо того он посмеялся надо мной и заставил меня почувствовать, что это я совершила что-то предосудительное.
— Ублюдок! Чертов ублюдок!
— Ой!
Я подняла взгляд. Как раз когда я переходила через мостик над рекой, Фанни Миллер шла по дорожке, ведущей к центру города. Она явно слышала меня, потому что
Бросив на нее испепеляющий взгляд, я и не подумала извиняться. Фанни заторопилась прочь, время от времени оглядываясь, словно опасалась, что я могу последовать за ней, продолжая браниться. Несмотря на весь ее ужас, ей, вне всякого сомнения, не терпелось рассказать своим родным и друзьям, как крепко бранится эта ненормальная мисс Филпот.
Хотя меня и удручала необходимость рассказать Мэри о том, какая судьба постигла ее тварь, я никогда не принадлежала к тем, кто откладывает дурные новости: промедление лишь делает вести еще хуже. После полудня я пошла на Кокмойл-сквер. Молли Эннинг направила меня к заливу Пинхей, к западу от взморья Монмут, где какой-то приезжий поручил Мэри извлечь гигантский аммонит.
— Хотят украсить им свой сад, — со смешком добавила Молли Эннинг. — Совсем рехнулись.
Я вздрогнула. В саду коттеджа Морли имелся гигантский аммонит диаметром в фут, который Мэри помогала мне выкапывать; я подарила его Луизе на Рождество. Наверное, Молли Эннинг ничего об этом не знала, ведь она никогда не приходила к нам на Сильвер-стрит. «Зачем на холм взбираться, коль в том нет особой нужды?» — частенько говаривала она.
Но вот деньгам за этот аммонит Молли Эннинг, конечно, обрадуется. После продажи своего монстра лорду Хенли Мэри безуспешно охотилась за другим полным экземпляром. Находила только обломки — челюстные кости, сросшиеся позвонки, веер маленьких ластовых костей, — что приносило немного денег, но гораздо меньше, чем если бы она нашла целый скелет.
Я обнаружила ее возле Змеиного кладбища — теперь я называла его Аммонитовым кладбищем, — которое примирило меня с Лаймом много лет тому назад. Ей удалось вырезать аммонит из уступа, и она засовывала его в мешок, чтобы тащить по берегу в город, — тяжелая работа для девочки, даже если она к подобным вещам привыкла.
Мэри радостно меня приветствовала. Она не раз говорила, что скучает по мне, когда я уезжаю в Лондон. Она рассказала мне обо всем, что она нашла, пока меня не было, о том, что ей удалось продать, и о том, кто еще выходил охотиться на взморье.
— А как было в Лондоне, мисс Элизабет? — спросила она наконец. — Купили ли вы какие-нибудь новые платья? На вас, я вижу, новая шляпка.
— Да, так и есть. Какая же ты, Мэри, наблюдательная. Так, мне надо рассказать тебе кое о чем, что я видела в Лондоне. — Я сделала глубокий вдох и рассказала ей о том, как мы пошли в Музей Баллока и обнаружили там ее тварь, в откровенных выражениях описав ее состояние, вплоть до жилетки и монокля. — Лорду Хенли не следовало продавать его человеку, который отнесся к нему так безответственно, как бы много людей его ни увидели, — закончила я. — Надеюсь, ты теперь и близко к нему не подойдешь с какими-либо будущими находками. — Я не
Мэри слушала, и карие ее глаза расширились лишь тогда, когда я упомянула о том, что хвост твари был выпрямлен. За исключением этого, ее реакция была совсем не такой, какой я ожидала. Я думала, она разозлится из-за того, что лорд Хенли нажился на ее находке, но в данный момент ее больше интересовало внимание, оказываемое ее находке в лондонском музее.
— Много было посетителей? — спросила она.
— Изрядно. — Я не стала добавлять, что другие экспонаты пользовались большим успехом.
— Много-премного? Больше даже, чем число людей, живущих в Лайме?
— Гораздо больше. Его выставляют уже несколько месяцев, значит, я думаю, его увидели тысячи посетителей.
— И все они смотрят на моего крока, — улыбнулась Мэри, и ее глаза ярко вспыхнули, когда она обратила их к морю, словно высматривая на горизонте череду зрителей, ожидающих увидеть, какой будет ее следующая находка.
5
Мы превратимся в «культурный слой»
Находка крокодила переменила все. Иногда я пытаюсь вообразить, какой была бы моя жизнь, если бы в утесах и уступах не были спрятаны крупные допотопные звери, если бы я никогда ничего не находила, кроме аммиков и белликов, лилий и грифей. Тогда моя жизнь походила бы на эти антики, была бы такой же пустячной, без молнии озарений, пробивающей меня насквозь и дарующей мне одновременно и боль, и радость.
Изменения произошли не только благодаря деньгам, полученным от продажи крока. Я осознавала, что на нашем берегу есть нечто такое, за чем стоит охотиться, и что я в этом деле лучше многих — вот в чем была разница. Теперь я могла посмотреть вперед и увидеть не просто разрозненные скалы, которым случайно выпало быть рядом, но узор, образующий то, чем могла бы стать моя жизнь, если я постараюсь.
Когда лорд Хенли заплатил нам двадцать три фунта за целого крокодила, мне хотелось очень многого. Хотелось купить столько мешков картошки, чтобы они, уложенные друг на друга, доходили до самого потолка. Хотелось купить отрезы шерсти и сшить новые платья для нас с мамой. Хотелось каждый день съедать по караваю белого хлеба и жечь так много угля, что угольщику приходилось бы каждую неделю заново наполнять наш угольный ларь. Вот чего я хотела. И полагала, что моя семья хочет того же самого.
Как-то раз, уже после сделки с лордом Хенли, мисс Элизабет пришла повидаться с мамой и уселась за кухонный стол. Она стала говорить не о шерсти, угле или сдобных булочках, но о работе.
— Думаю, будет наилучшим выходом для вашей семьи, если Джозеф обучится какой-нибудь профессии, — сказала она. — Теперь, когда у вас есть деньги, чтобы заплатить за обучение, надо бы так и поступить. Что бы он ни выбрал, это будет приносить более устойчивый доход, чем продажа окаменелостей.
— Но мы с Джо ищем окаменевшие скелеты, — вмешалась я. — Мы вполне можем зарабатывать на них. Немало ведь богачей вроде лорда Хенли, которым теперь, когда у него появился крокодил, хотелось бы иметь собственных. Подумайте обо всех этих лондонских джентльменах, готовых уплатить хорошие денежки за наши находки!