Прелюдия беды. Мрак под солнцем. Четвертая и пятая книги

Афанасьев Александр

США. Аризона. Близ Феникса

Стрельбище для стрельбы на одну милю

Лето 2014 года

— Построились, джентльмены. Так… не выпускать из рук оружие, ты что делаешь?! Держи всегда оружие при себе!

— Есть, сэр! — ответил лысоватый мужик лет сорока, прижимающий к груди дорогую AWM с прицелом Swarovski. Двенадцать тысяч баксов, как минимум.

— Джентльмены, мы прибыли на стрельбище, которое люди называют «One Target», в переводе — «Одна мишень». Владелец этого стрельбища — я, а название стрельбища — говорит само за себя. Мне будет очень неприятно, если вы будете промахиваться по целям. Это ясно?

— Да, сэр! — нестройный хор голосов.

— Напоминаю правила поведения на стрельбище. Запрещено отклонять ствол заряженной винтовки более чем на сорок пять градусов в любую сторону от мишеней. Запрещено переносить винтовки с закрытым затвором, если вы переносите

винтовку — откройте затвор, перед тем как переносить ее — и все будет нормально. Запрещено, повторяю — категорически запрещено заступать за белую черту, тот, кто это сделает — на сегодня уже не стреляет. Тот, кто это сделает еще раз — мы вернем ему часть денег и проводим со стрельбища, потому что людей, которые не могут въехать с первого раза нас учить нечему, это не снайпер, это мишень. Ваши результаты вам будут сообщать по мере возможности, обычно это в течение пары минут после выстрела. Это ганнери-сержант морской пехоты США Грегори Бунт, один из наиболее опытных снайперов нашей страны. Если у него меньше попаданий, чем у меня, так это только потому, что я работал легально и в богатой целями среде — а вот ганнери — сержанту Бунту часто приходилось работать нелегально, и его результат никто и никогда не считал. Если вы вечерком угостите его кружкой пива, возможно, он вам что-то и расскажет. А может быть — и нет. Но в любом случае — если вы что-то не понимаете, либо хотите что-то сделать и не знаете, правильно это или нет — обратитесь ко мне или к ганнери-сержанту Бунту и он или я ответим вам на любые вопросы. Это учебный курс и вы прибыли сюда для того, чтобы учиться, в том, что вы что-то не знаете, нет ничего плохого или страшного. А теперь, джентльмены, мой язык уже распух от жары и того количества слов, которые я произнес перед вами. Возможно, мой отец-пастор произнес бы еще больше, но мне далеко до моего старика. Поэтому — пусть теперь говорят ваши винтовки. Ганнери-сержант, принимайте командование!

— Так точно, сэр! Напра-во! За мной, шагом марш!

Это был пятидневный курс. Он стоил девять тысяч долларов США, не считая патронов и оружия, которые можно было купить здесь же по скидочным, правда, ценам. На курс допускались все у кого было девять тысяч долларов, снайперская винтовка калибра не крупнее 338 Лапуа и не меньше чем триста восемь НАТО, желание научиться точно стрелять и провести эти пять дней в компании лучших снайперов страны. Лицом курса был, конечно же, Крис Кайл, он же Техасец, он же Палач, он же Легенда, он же Дьявол Рамади. На сегодняшний день он был абсолютным чемпионом армии, ВВС, ВМФ и Морской пехоты США по количеству подтвержденных попаданий. За четыре тура в Ирак он убил двести шестьдесят пять моджахедов, сто шестьдесят попаданий было официально подтверждено, что было на сорок больше предыдущего рекорда. Уоррент — офицер Кайл был единственным в американском топ-листе снайпером, который не принадлежал к Морской пехоте США — потому что он был снайпером SEAL, диверсионных частей флота. Исламская шура муджахеддинов Ирака приговорила его к смерти и назначила награду за его голову в двадцать тысяч долларов США. Судья пятого судебного округа Техаса приговорила его к штрафу в двести пятьдесят тысяч долларов США и медленной смерти в виде пятидесяти часов лекций по толерантности — где ему были должны разъяснить, что нехорошо говорить публично о том, что он христианин и убивал мусульман, потому что они дикари. Прослушав лекции, уоррент-офицер Кайл толерантнее не стал — но проделанную штрафом брешь в семейном бюджете надо было как-то заделывать. Он и до этого занимался бизнесом, тактическими и снайперскими тренировками — но сейчас он дал согласие на производство двух винтовок, названных в его честь и сконструированных в соответствии с его замечаниями и проводил такие вот тренинги для гражданских. Отличие тренингов для гражданских от тренингов для военных было в том, что у гражданских стрелков было больше денег, и они охотно с ними расставались. В США существовал культ точной стрельбы из винтовки, ни одна страна не могла сравниться с США по количеству и эффективности снайперов — причем если не считать количество жертв, то далеко не всегда лидерство держали военные снайперы, гражданские тоже многое могли. Стрельба была своего рода религией, и Крис Кайл был одним из высших ее священнослужителей, не меньше чем архиепископом, люди хотели тренироваться у него именно потому, что он был лучшим. Это как получить благословение у самого Папы Римского. Именно поэтому — на его курсы, даже короткие была очередь, и он вынужден был брать других инструкторов, чтобы обслуживать такое количество людей. На сегодняшнем курсе, например, было тридцать семь человек, и если каждый из них заплатил по девять тысяч долларов, получалось ровно треть миллиона, триста тридцать три тысячи долларов. Вполне неплохо за пять дней напряженной работы. Плюс, кто-то купит патроны, а кто-то и винтовку — за это тоже полагаются комиссионные. Курс был намного интенсивнее армейского — в день они планировали расстреливать по двести — двести пятьдесят патронов на стрелка. Можно было бы и больше, но нагрузка на человека, вынужденного раз за разом выдерживать отдачу крупнокалиберной винтовки — получалась запредельная. Не раз и не два им приходилось снимать курсантов с курсов из-за того, что они не выдерживали нагрузок, их начинало рвать, они падали в обморок.

Сегодня был первый день, и сегодня нужно было просто определить —

кто из курсантов хорошо стреляет, а кому не мешало бы и подучиться. Для того, чтобы попасть на этот курс требовалось не просто заплатить деньги — но и сделать несколько выстрелов из винтовки, чтобы доказать, что ты уже на что-то способен. Новичков здесь не было — для того, чтобы дать базовые знания требовалось куда больше, чем пять суток. Здесь так же совсем не было физической подготовки — многие ее просто бы не выдержали и в крайне сокращенном виде преподавались основы маскировки и скрытого передвижения. Они преподавались, конечно — но основной задачей курсов было научить курсантов именно хорошо стрелять, причем в самых разных условиях.

Стрельба на неизвестную дистанцию. Стрельба по движущейся цели. Стрельба с корректировщиком. Использование метеостанции Кестраль 4000, которую знали далеко не все гражданские стрелки. Стрельба на предельные дистанции — практически никто из гражданских стрелков не имел устойчивого опыта стрельбы на одну милю, а здесь им предстояло его получить. У самого Криса Кайла рекорд был две тысячи сто метров — именно с такого расстояния он убил ракетчика, который сидел на крыше с РПГ-7 и поджидал американский логистический конвой. Еще десять лет назад снайперы заканчивали обучение на одной тысяче метров — сейчас серьезные снайперы с одной тысяч метров начинали [32] . Еще давали практику стрельбы с движущейся неустойчивой платформы по движущейся цели — практика такой стрельбы накопилась в Ираке, когда останавливать конвои было нельзя — а отбиваться было нужно.

32

А в то же время в Первомайском снайперы мазали по боевикам с трехсот — четырехсот метров, и только прибытие Альфы серьезно изменило картину. Возможные последствия этого при действительно серьезной войне — можете себе представить.

Они провели первоначальную пристрелку на щадящей пятисотметровой дистанции и перенесли ее на рабочую — полмили. Стрельбище было оборудовано куда лучше, чем армейское или морских пехотинцев. Здесь был автоматический учет попаданий — на армейских стрельбищах был защитный вал, за этим валом солдаты поднимали и опускали мишени вручную. Уже определились фавориты и отстающие. Фаворитом был гражданский пилот авиакомпании Дельта — возможно потому, что ему на работе приходилось мгновенно принимать решения и делать все точно. Одна из винтовок — Ремингтон, качество у них в последнее время не очень — вышла из строя.

Дело шло уже к обеду — для колорита обедали здесь в армейской столовке с известным набором набором блюд — когда прибежавший работник стоянки сообщил, что ганнери-сержанта Бунта ищет какая-то женщина. Ганни обернулся к своему новому работодателю — и тот утвердительно кивнул, разрешая отлучиться. Дело все равно шло к обеду.

Ганни Бунт вышел к стоянке — его машины тут не было, они приехали на арендованном под это дело трейлере. И около трейлера — стояла двадцатидвухлетняя девчонка с заплетенными как в Африке косичками и кольцом в носе. Ганни любил эту девчонку больше всего в мире — хотя ответной любви так и не дождался…

— Я приехала попрощаться — сказала Делайла Бунт, студентка пятого курса Аризонского университета.

— Тебя мама попросила приехать? — спокойно уточнил ганнери — сержант.

Дочь сверкнула глазами.

— Нет, я сама!

Конечно же, ганнери-сержант Бунт был в разводе. Мало кто из жен сможет выдержать такую жизнь, какую он вел. Раньше такие были…

— Верю. Но разве стоит так огрызаться?

— Я… в общем я уезжаю!

Ганни кивнул на рюкзачок у ног дочери.

— Это я уже понял. Куда?

— В Африку!

Ганни понял, что ссора с матерью по этому поводу у нее уже была.

— Куда именно? — спокойно уточнил отец.

— Не знаю. Куда пошлют. Я присоединилась к благотворительной программе!

— То есть ты хочешь променять карьеру социолога на скитания по Африке, я правильно тебя понял? Тебе это действительно надо?

— Да, надо! Кто-то должен что-то сделать для этих людей. Они не виноваты…

— Делайла — перебил ее отец — ты не права. Ты должна понимать, что люди там живут так не потому что у них нет другого выхода. А потому, что они сами выбрали такую жизнь. Когда ты бросаешь мусор на дорогу, а не в контейнер — ты делаешь выбор. Когда ты гадишь на дороге на глазах у всех, а не в туалете — ты делаешь выбор. Когда ты режешь другого человека просто за то, что он родился в другом племени — ты тоже делаешь выбор. Когда ты кричишь Аллах Акбар и выходишь на дорогу с автоматом, чтобы кого-то обстрелять — это тоже выбор. Вопрос не в том, виноваты они или нет. Они сами сделали свой выбор. И тебе нужно сделать свой. Ты так и будешь бунтовать против всего мира? Или, наконец, ты станешь взрослой?

— А взрослой — это смотреть на мир через оптический прицел и время от времени нажимать на спусковой крючок, так? — поинтересовалась дочь.

Ганнери-сержант не отреагировал так, как отреагировали бы девять отцов из десяти. Просто он очень любил свою дочь.

— Возможно и так. По крайней мере, это ответственность, которую я беру на себя.

— Ответственность?! Ты убиваешь этих людей и берешь на себя ответственность за них.

— Не за них, Делайла. Я беру ответственность перед свой страной, перед своим народом. И даже перед такими бунтарями как ты, хоть ты это никогда и не признаешь.