Прелюдия беды. Мрак под солнцем. Четвертая и пятая книги
Шрифт:
— Двенадцать, одиннадцать…
Как во сне — он увидел, как на край крыши каменного здания с вывеской «Мизан Исламик Фондс» ложится тонкий, с длинным пламегасителем ствол снайперской винтовки Драгунова…
— Впереди слева!
Он ломанулся вправо, сбивая прицел снайперу. Ударился боком о стену, в руке уже был автомат. Он открыл огонь очередями, из невыгодной, неустойчивой позиции, надеясь, что град автоматных пуль собьет прицел и возможно хотя бы ранит снайпера…
Магазин ушел в считанные секунды.
Это невозможно описать, это надо видеть — во что превращается улица исламизированного города после выстрелов. Орущие, мечущиеся люди, сигналы машин. Кто-то закрывает лавку, кто-то отбивается от мародеров, стремящихся пограбить — а кто-то уже и домой за припрятанным автоматом метнулся…
Неожиданной болью обожгло руку, магазин был пуст, он повернулся. Белые от ярости глаза, борода, распяленный в крике рот, рука с ножом, на котором теперь есть и его кровь. Лавочник. Местный лавочник, резавший мясо, а теперь решивший зарезать неверного…
Уйдя от второго удара ножом, он бросился вперед, сшибая и расталкивая людей на улице. Кто-то выстрелил еще раз — но он узнал пистолетный… снайпер не работал. Выстрел снайперской винтовки Драгунова — несколько растянутый звук — он узнал бы в самой горячке боя.
Его еще раз ударили — но не ножом, и на том спасибо. Ни у кого под рукой не оказалось оружия — слава Аллаху! Он проломился вперед — как раз в тот момент, когда старый белый фургон Мерседес индийской сборки проламывался по улице. Боковая дверь открылась — и он буквально ввалился внутрь…
Ствол пистолета в лицо…
— Это я! Я!
Де Соуза опустил пушку.
— Твою мать, ты охренел?
— На крыше был снайпер!
— Что?!
— Снайпер, мать твою! На крыше!
— Откуда!?
— Его спроси!
Де Соуза выругался по-испански. Что-то там насчет «эль каброн»
— Взяли?
— Да… Посмотри, что с Джеком.
Только сейчас — он увидел, что Джек сидит. Привалившись к борту фургона. На лице его — застыло то выражение, которое бывает у раненых, состояние которых серьезно и они стараются всеми силами держаться…
Правильно. Он оказался на острие удара — с пистолетом, один против нескольких. И без прикрытия — все работали по его цели.
Джордан перегнулся через сидения, дотянулся до аптечки. Машину сильно трясло — но не стреляли. Держась за крышу — он перебрался назад.
— Ну-ка, старина, что тут у тебя. Руку…
Увидев кровавое месиво, он присвистнул. Это из чего же стреляли…
— Так…
— Что? Отпрыгался?
— Да брось. Просто пойдешь на гражданку и расплатишься, наконец, за дом.
— Всегда мечтал…
Джорждан выудил из аптечки пузырек с антибиотиком. Хреново, но ничего пока нет.
— Блин, врубите кто-нибудь свет!
Он повернулся, и случайно наткнулся глазами на холодный, немигающий, змеиный взгляд лежащего на полу фургона человека. Связанного человека.
Не того, на кого они охотились.
Хамза с гордостью хлопнул по капоту. Ртутный свет ламп играл на лобовом стекле пикапа.
— Движок совсем новый, эфенди.
— Новый?
— Клянусь Аллахом, пршлого года. Почти новый. Шины тоже новые поставил, все сделал эфенди…
Надо объяснять, откуда движок? С угнанной машины, вестимо.
Американец хлопнул невысокого, бородатого пакистанца, облаченного в майку с изображением Каабы.
— Благодарю.
Пачка денег перекочевала из рук в руки.
— Ай, спасибо…
Брата Хамзы зарезали исламисты за то, что ион не проявлял большого усердия в вере и осмелился с кем-то из них поспорить. Хамза это помнил. Здесь ничего и никогда не забывали. И далеко не все были сторонниками Аль-Каиды и Талибана — хотя причины, почему они выступали на стороне западного мира — впечатлительного западного либерала могли привести в оторопь. Здесь был совсем другой мир.
Американец взял ключи от пикапа. Подбросил на ладони и сунул в карман. Посмотрел налево, где рядом с Мерседесом стоял Ссанг Йонг-вэн с затемненными стеклами.
— Эфенди амрикай… Мерседес сильно паленый?
Да уж…
— Хоть нос зажимай. Я бы на твоем месте с ним не светился.
Пакистанец кивнул.
— Все понял.
Кузов — на следующий день будет в огромной куче металлолома у металлургического завода. Все агрегаты — будут проданы на рынке. Сам Хамза будет молчать, потому что это его бизнес. Лучшего способа избавиться от паленой машины — не было.
Вздохнув, Николас Джордан пошел к машине, принадлежащей одной гуманитарной организации, на деле — ЦРУ США.
Их куратор, Даббер был злым как черт. Он стоял у машины рядом с Де Соузой.
— Так, какого хрена произошло — без предисловий начал он.
— Сэр, я шел на сближение с объектом и увидел парня со снайперской винтовкой Драгунова на крыше здания Мизан-фонда. Мне не оставалось ничего сделать, как отреагировать, сэр.
— Парня со снайперской винтовкой Драгунова? — переспросил Даббер.
— Так точно, сэр.
Даббер пальцами смял почти докуренную до фильтра сигарету. Но не бросил ее на пол гаража, как это сделал бы любой из гражданских — а сунул в карман. Милые привычки конторы.
— Ты видел ублюдка, который был с винтовкой?
— Нет, сэр. Я видел только ствол.
— Ствол?
— Так точно, сэр.
— То есть, ты не видел, кто это был. Видел только ствол.
— Да, сэр. Неконтролируемая активность могла угрожать любому из нас.